Глава I.

Истоки московского танца

Между гостиницей "Россия" и высотным домом на Котельнической набережной стоит на берегу Москвы-реки старинное здание. В прошлом здесь помещался знаменитый Воспитательный дом, сыгравший не последнюю роль в культурной жизни столицы. В этом здании начала свое существование московская балетная школа.

История танца на Руси восходит к глубокой древности. И хотя с достаточной точностью, пожалуй, не установить, когда именно и где зародилась народная пляска, но все же памятники материальной культуры, исследования ученых позволяют утверждать, что танец был неотъемлемой частью быта наших пращуров, он и возник как отражение этого быта, как некое эмоциональное его выражение. Культовые пляски, танцы, как бы копирующие различные трудовые процессы, хороводы, пляски-игры, целые ритуальные представления, посвященные тому или иному празднеству,- все это многочисленные формы народного танца, многие из которых, видоизменившись, естественно, во времени, дошли и до наших дней. А начиная с VIII века можно уже говорить о первых опытах профессиональной культуры танца. Ее носителями были скоморохи, объединявшиеся в "ватаги" и дававшие целые представления. Летописи и былины подтверждают, что такие представления были чрезвычайно популярны в Киевской Руси при дворе князя Владимира. Искусство скоморохов не смогло убить даже двухсполовинновековое татарское иго. Это искусство, возрожденное вновь, ожило в XV веке. Скоморошьи игрища были любимы Иваном Грозным, затем они попали в немилость церкви, возглавляемой патриархом Никоном, и стали всячески преследоваться. Царским указом 1648 года представления скоморохов были запрещены. Однако и царский указ не смог уже уничтожить эту своеобразнейшую форму отечественного искусства.

В XVII веке в Россию начинает проникать и иноземный балет. Представления давались в построенном при царе Алексее Михайловиче Дворцовом театре. В эпоху Петра балет получил еще большее распространение, и учрежденные царем ассамблеи - публичные балы - делали танец существенной частью общественного бытия. И, наконец, в 1738 году в новой столице - Петербурге была открыта первая в России балетная школа (ныне Ленинградское академическое хореографическое училище имени А. Я. Вагановой), которая укрепила корни русского национального танцевального искусства.

В Москве профессиональная школа была создана позже. Школа эта организовалась в то время, когда традиции обучения в России были уже достаточно крепки.

Каменный дом на Москворецкой набережной обязан своим рождением одному из приказов Петра, сыгравшему немалую роль в формировании среднего сословия, из которого впоследствии вышли многие представители демократического слоя русской интеллигенции. Приказ гласил: "Объявить указ, чтобы зазорных младенцев в непристойные места не отметывали, но приносили бы к гошпиталям и клали тайно в окно через какое закрытие, дабы приносимых лиц не было видно". Таково было установление царя. Но открылся

Воспитательный дом в Москве лишь в 1764 году. В этот дом принимали сирот и детей неимущих родителей, с тем чтобы воспитать из них полезных членов общества.

Воспитанники школы получали разностороннее образование и к тому же после ее окончания приписывались к среднему сословию российских граждан. Случалось и так, что самые талантливые из учеников получали возможность впоследствии поступить в гимназию и даже в университет. Для родителей, мечтающих о лучшем будущем детей, определение их сюда, пусть и ценой отказа от собственных прав, было единственной возможностью вывести своего ребенка на иную, чем у них самих, жизненную дорогу.

В Воспитательном доме в 1773 году наряду с обучением другим предметам ввели преподавание танцев. Для этой цели в школу пригласили иностранца Филиппо Бекари, приехавшего в Россию вместе с женой. 26 девочек и 28 мальчиков стали делать первые шаги в великом искусстве танца. Их педагог обязался обучить питомцев "театральному танцеванию", а "тех, кои будут в состоянии составить фигуру со всею возможною точностью", научить и большему - "показывать себя во всех пантомимных балетах и танцевать соло".

Спустя некоторое время число учащихся в классе супругов Бекари выросло до 80 человек. Первому поколению будущих балетных актеров, когда они начали постигать премудрость танцевального искусства, было, вероятно, лет по 12-13. Ведь в Воспитательный дом принимались дети не старше четырех лет, а когда в нем стал преподавать Бекари, заведение существовало уже девять лет.

Воспитательный дом

Занимались дети четыре раза в неделю. Бекари учил питомцев бытовому сценическому танцу и танцу салонному. Уроки требовали от воспитанников изрядных сил и напряжения. Недаром вскоре после введения танцевальных занятий в одном из рапортов организатору московского Воспитательного дома известному общественному деятелю XVIII века Ивану Ивановичу Бецкому докладывалось, что в классе танцев "дети стараются прыгать без роздыха часа по четыре даже до изнурения здоровья...".

Балетная школа в Москве была только организована, а в Петербурге хореографическое образование шло полным ходом. Создателем балетного училища в новой русской столице был француз Жан Батист Ланде. В то время в Европе итальянская школа, которая легла в основу системы классики, отпала как устаревшая и стала общепринятой французская манера. Преподававший в Москве Филиппо Бекари был итальянец. Вероятно, в своем преподавании салонных и бытовых танцев он все же сохранил, несмотря ни на что, традиции искусства своей страны, где сильно ощущалось влияние народной комедии масок. Традиции эти были известны москвичам - до организации классов в Воспитательном доме существовала частная театральная антреприза итальянца Джованни Локателли, которая показывала в Москве и балеты. В них властвовала стихия народной комедии масок, близкая своими основами демократическим вкусам московской публики. С первых шагов в московском балете начали проявляться, а позже сливаться, трансформироваться до неузнаваемости традиции европейской хореографии и природная стихия русского национального искусства.

Однако первые шаги Бекари оказались нелегкими. Возросшее число учеников отнюдь не способствовало их лучшей подготовке. Экзаменационная комиссия при аттестации выпускников чаще всего оценивала их способности как посредственные. Бекари расстался со школой, уступив свое место прибывшему из Петербурга Леопольду Парадизу, сподвижнику австрийского балетмейстера Франца Гильфердинга, танцовщику европейской известности, оказавшемуся и неплохим педагогом.

Московская балетная школа, в отличие от петербургской, была основана, когда в Москве не существовало еще государственного музыкального театра. Иван Бецкий, организуя ее, мечтал создать при Воспитательном доме свой театр. Когда спустя четыре года Филиппо Бекари на посту танцмейстера сменил Леопольд Парадиз, он обязался показывать силами своих учеников и сочиненные им балеты. Но оказалось, что это не так просто...

В бывшей русской столице шла не менее интенсивная художественная жизнь, чем в Петербурге. Авторитетнейшие исследователи этой эпохи утверждают, что Москва была тогда центром музыкальной жизни России. Действительно, стоит перелистать издававшуюся тогда газету "Московские ведомости", как в глаза бросается множество объявлений о найме музыкантов в дворянские дома, учителей танцев и т. д. и т. п.

Расцветали крепостные театры со своими труппами. В это же время в Москве существовала частная театральная антреприза Михаила Меддокса. Театр Меддокса являлся средоточием просветительских идей московского общества. При театре был своеобразный художественный совет - комитет из просвещенных зрителей, которые поддерживали Меддокса финансами и направляли его путь художественно, принимая участие в создании репертуара.

Два события, кардинальных для истории московского балета, произошли в один год. В 1780 году Меддокс открыл в Москве знаменитый Петровский театр. А перед этим состоялся первый выпуск балетного отделения Воспитательного дома. Его окончили семь танцовщиц и девять танцовщиков, имена которых не затерялись в истории русского балета. Замечательный комический танцовщик Гаврила Райков вскоре стал любимцем театральной галерки, где вела споры, давала свои оценки, предъявляла свои требования к искусству самая демократическая часть публики. Вместе с характерным танцовщиком Василием Балашовым Райков стал впоследствии одним из первых русских балетмейстеров московской сцены. Сразу после окончания школы выпуск этот был отправлен в столицу, в Петербург, где артисты принимали участие в антрепризе К. Книппера. Часть из них вернулась в Москву три года спустя. В Петербурге московских выпускников Гаврилу Райкова и Василия Балашова, Арину Собакину и Ивана Еропкина ждал большой успех.

Петровский театр открылся пышно и блестяще. Леопольд Парадиз показал в этот день пантомимический балет "Волшебная лавка" на музыку И. Старцера. В главных ролях наряду с иностранными танцовщиками выступили русские актеры Марфа Полискова, Тимофей Бакин, Егор Темин и фигуранты^*. Когда выпускники Воспитательного дома перешли в Петровский театр, здесь ставили спектакли балетмейстеры Дж. Соломони, Ф. и К. Морелли, П. Пинючи. С их отдельными работами русские танцовщики встречались, еще будучи воспитанниками-учениками. В 1784 году балетная школа Воспитательного дома и ее выпускники целиком перешли в ведение Петровского театра, заметно усилив демократическую струю в его балетном репертуаре. Здесь снова начали ставиться комические балеты в традициях итальянской комедии масок, знакомой хореографам антрепризы Меддокса. Эти традиции по-своему трансформировались в искусстве русских танцовщиков.

^* (Фигуранты - танцовщики, способные делать фигуру, т. е. создавать общий массовый рисунок танца, артисты кордебалета.)

Балеты в Петровском театре в течение ряда лет показывались одновременно с бытовыми комедиями, комической оперой. На афишах имена танцовщиков стояли рядом с именами знаменитых мастеров драматической сцены. Труппа усиливалась выпускниками школы, пополнялась крепостными танцовщиками. Но сама антреприза Меддокса доживала последние дни из-за тяжелого материального положения. Гибель Петровского театра была трагической - в 1805 году его уничтожил пожар. Очевидцы расцвета и угасания этого замечательного театрального начинания в Москве вспоминают, что к моменту пожара Петровский театр был почти покинут. "8 октября. Воскресенье. 1805 год,- записал в дневнике театральный мемуарист.- Обернувшись, увидели над Москвой преогромное зарево пожара. Долго-долго стояли мы в недоумении, что такое может так жарко гореть, пока едущий из Москвы почтальон не объяснил, что горит Петровский театр, и, несмотря на все усилия пожарной команды, едва ли она в состоянии будет отстоять его".

Так закончился первый период в истории балетного образования в Москве, неразрывно связанный с общим развитием хореографического искусства.