А. Н. Бенуа

¹ (Письма Фокина к А. Н. Бенуа хранятся в ГРМ (ф. 137, ед. хр. 1680). Всего там находится 12 писем и записок, написанных Фокиным в период 1907 - 1925 гг. Кроме шести писем, опубликованных в первом издании книги М. М. Фокина "Против течения", в настоящем издании публикуются еще три.)

I

[1907]

¹ (Первое письмо (л. 2) датировано рукой Бенуа "X. 1907".)

[...]¹ т. е. вернее на смотр ["Павильона] Армиды" в репетиционный зал в субботу (13 октября) к 2 ч[асам] дня. Радуюсь этому, п[ото]му что давно хочу ознакомить Вас со своими балетмейстерскими опытами, а переносить для этого балет в театр, не доведя его до приличного исполнения, мне очень не хотелось. Очень хорошо будет, если Вы прихватите с собою обещанную программу и либретто, дабы дирижеру, а может, и артистам прочесть содержание балета в Вашем подлинном изложении. Итак, жду Вас непременно в субботу к 2 ч [асам] в репетиционный зал.

¹ (Начало письма оборвано и утрачено)

Крепко жму Вашу руку. М. Фокин

II

¹ (Второе письмо - лл. 5, 6)

Пишу Вам наудачу, быть может, Вы уже уехали из Петербурга и письмо мое прочтете только осенью, когда вернетесь. Если же оно Вас застанет еще в Питере, то черкните мне, как обещали: как Ваше самочувствие, где Вы будете проводить лето и как дела в Париже?

Я читал в газетах, что французы относились к русской опере враждебно, а 1а Крупен[ский]. Очень интересует меня успех всего дела.

Добраться до Парижа мне не удалось. Компания моя очень тяжела на переезды, и мы, проехав до Берлина, пришли в такое плачевное состояние, что принуждены были на несколько дней остановиться. Этой остановкой я воспользовался и помеломанствовал в Берлине. Был и на "Саломее" Штрауса. Наверное не знаю, кто виноват: я или Штраус, но только удовольствия он мне не доставил и впечатления, которого ожидал, я не получил.

Теперь отдыхаю в Швейцарии.

Живу в восхитительной местности, малюю, музицирую и пр., словом, блаженствую, забыв о всяких танцах и срочных постановках.

Вы, помнится, собирались пожить в северной Италии. Быть может, мы с Вами соседи? Очень буду рад, если черкнете мне словечко.

Крепко жму Вашу руку и желаю Вам всего наилучшего. Прошу передать мой поклон Анне Карловне.¹

¹ (Анна Карловна - жена Бенуа)

Уважающий Вас Фокин

Вера шлет Вам и Анне Карловне свой сердечный привет. Мой адрес: Clarens, pension La Collone.

25 мая 1908

III

17 июня 1908

¹ (Третье письмо - лл. 7, 8.)

Очень рад был бы составить Вам компанию в обозревании Isola Bella и др[угих] итальянских прелестей, но я пригвожден к Швейцарии, занимаюсь здесь с Рубинштейн танцами ежедневно и до самого отъезда в Питер думаю прожить в Caux. Местечко это заключает в себе все земные блаженства: красота гор и озера удивительная, чудный воздух, отличный отель и пр. Если Вас припечет итальянское солнце и Вы задумаете переехать в Швейцарию, то мой совет: направляйтесь в Caux. Я теперь досадую на себя, что раньше не сюда ездил. Я Вас заманиваю сюда не только п[ото]му, что всегда рад Вашему обществу, но здесь так хорошо, что, даже откинув эгоистические мотивы, рекомендую Вам непременно переехать в это дивное место. А как Вам удобно! Осмотрите Maggiore и на поезде через красивый Симплонский перевал - на Женевское озеро, на первой же станции Territet пересядьте в фуникулер и поднимитесь в гору. Всего несколько часов, и Вы в местности, откуда уже не захочется никуда переезжать. Если надумаете сделать так, я Вам сообщу подробные сведения об этой местности. Я бы, конечно, был страшно рад Вашему приезду.

Вы пишете о Черепнине. У меня к нему нехорошее чувство. Я не знаю, можно ли работать вместе над созданием балета, вместе вдохновляться, фантазировать, увлекаться, когда нет и тени симпатии к человеку. Притом, как показал опыт, у него надо всякую строчку из души клещами тянуть. Ведь было же так, что он протестовал против наших планов последней сцены, спорил с нами о драматургической развязке, хотел изменить всю судьбу несчастного Рене де Божанси, только п[ото]му, что лень было написать несколько страниц партитуры! Я, конечно, не сравниваю его с Юрасовским (что для меня бич божий), но от Соколова¹ я жду большего. А совместно с Вами мы, может быть, раскачали бы даже Глазунова, а ведь это уже первый сорт. Недавно Глазунов написал музыку для танца Саломеи. Я его теперь ставлю и прихожу от музыки с каждым днем все в больший восторг.

¹ (Вследствие беглого упоминания фамилии композитора и отсутствия других данных о нем в мемуарах, статьях и письмах Фокина, трудно сказать, кого именно имел он в виду из числа современных ему композиторов по фамилии Соколов. Можно предположить, что речь шла о профессоре петербургской консерватории Николае Александровиче Соколове.)

Читал в газете Ваш отзыв о парижском успехе нашей оперы и от души порадовался. Еще читал о том, что мы с Вами будем там ставить в будущем году балеты. Это забавно! Рубинштейн мне говорила, что "Орфея" дирекция заказала Баксту. Правда ли это? Откуда столько ума и беспристрастия?

Пишите, Александр Николаевич. Буду очень рад и благодарен. Здесь один небольшой недостаток - немного скучно. Ничего, кроме трех отелей, из которых два огромных совершенно пустуют, и только в нашем есть кой-какая жизнь: иногда довольно грустно заиграют два англичанина в три руки на рояле, иногда веселый хозяин забавляет своих жильцов, поливая водой из кишки проходящих девушек. Кстати - девушки эти удивительно поют! Какие-то простенькие швейцарские песни, но так чистенько и славно, что мы обыкновенно ждем, когда они должны прийти. Вот все наши увеселения. Но после безумной городской жизни, особенно последней зимы, со скукой можно примириться. Если хотите знать, где так хорошо живется и где Вас очень не хватает, то вот адрес: Caux sur Mpntreux. Pavilion des Fougeres.

Вера шлет Вам и Анне Карловне свой привет и тоже советует сюда переехать. Крепко жму Вашу руку, преданный Вам М. Фокин.

Мой поклон Анне Карловне.

IV

¹ (Четвертое письмо - лл. 9, 10 - является ответом на предложение Бенуа организовать с помощью Дягилева гастроли русского балета в Париже. По предложению Бенуа в Лугано предполагалась встреча Бенуа и Фокина с Дягилевым для обсуждения вопроса о постановке русских балетов в Париже в 1909 г.)

Получив Ваше письмо, очень огорчился, что Вы так прочно засели в Италии. Парижский проект¹ меня, конечно, очень увлекает, и если бы Серг[ей] Павл[ович] окончательно остановился на мне и черкнул мне об этом, я бы отозвался полнейшим согласием.

¹ (Имеется в виду проект гастролей балета в Париже.)

Вот, что касается моей поездки на Луганский конгресс, то, при всем моем желании видеть Вас и при всем моем любопытстве к предприятию Дягилева, это у меня не так легко пройдет. 2000 причин удерживают меня здесь. Умалчивая о моих семейных добродетелях, как желании не расставаться с женою и пр., назову Вам главные причины.

1. Специально для занятий со мной приехала сюда Рубинштейн и живет здесь в разлуке с мужем. Уехать на три дня и оставить ее без занятий - очень неудобно.

2. За все мое пребывание в Швейцарии я очень старался пополнеть, много ел, пил, спал и дышал горным воздухом и в результате поправился на фунт; теперь я очень горжусь этим фунтом и боюсь его растерять по железным дорогам.

3. Я приговорен доктором к водолечению, которым старательно занимаюсь и прекратить кот[орое] очень нежелательно.

4. Хотя мы с Вами и в двух шагах, но нас разделяет такая масса поездов и пароходов, остановок и пересадок, что надо день ехать к Вам и день обратно. Я не знаю, насколько важно мое участие теперь же в предполагаемом конгрессе, а п[ото]му прошу Вас, приняв во внимание все мои соображения, решить вопрос: необходимо ли мне ехать? Как решите, так и сделаю.

Еще прибавлю след[ующее] соображение.

До поездки в Париж ведь почти год, а за такой срок можно не только новые балеты поставить или старые обставить, но даже привести в приличный вид нашу разнузданную труппу.

Если же до поездки в Париж Дягилева необходимо вырешить репертуар, то, может, это так выйдет: С[ергей] Павл[ович], вероятно, поедет в Париж через Симплон и Женеву. В таком случае ему безразлично, с которой стороны объехать Женевск[ое] озеро, и он может избрать путь через Монтре. Тогда я к нему спущусь в Монтре или он подымется в Ко. Конечно, это не то что тройственный союз, но, может, все-таки пройдет. С Вами же я надеюсь повидаться в скором времени, ведь надоест же Вам Италия! Еще раз свидетельствую о своем громадном желании Вас видеть и о малой своей способности к путешествию.

Передайте, пожалуйста, мой и Верин привет Анне Карловне.

Шлю Вам наилучшие пожелания.

Крепко жму Вашу руку. М. Фокин

Мой привет Сергею Павловичу.

28 июня 1908

V

¹ (Пятое письмо - лл. 12, 13. Причины и обстоятельства размолвки между Фокиным и Бенуа в связи с отзывом Бенуа о балете "Петрушка" освещены в публикуемом ниже письме Фокина к Бомонту. Не датировано, но на почтовом штемпеле на конверте указано: "26 августа 1911 года".)

Прочтя Ваш отзыв о "Петрушке", я спешу выразить Вам, как автору, свое сожаление, что не оправдал Ваших надежд и оказался один из всех сотрудников не на высоте задачи.

Вы знаете почти все мои постановки, большинство из них создавались на Ваших глазах, и я не могу подумать, чтобы Вы теперь вдруг переменили обо мне свое мнение. Стало быть, Вы и раньше думали, что для меня образцом была безвкусная чепуха "Конька-горбунка", что я продолжатель этой чепухи. В таком случае Вам следовало избежать работы со мною, и если Вы этого не сделали, то вина не моя.

Что же касается нагромождения деталей, которыми я испортил Ваш балет, то я себя утешаю тем, что все эти детали забудутся артистами, создавшими роли, и в следующий раз балет пойдет без деталей.

С истинным уважением М. Фокин

VI

¹ (Шестое письмо - л. 15. Не датировано, но рукой Бенуа на нем проставлена дата: "XII. 1917". В этом и двух последующих письмах речь идет о постановке "Петрушки" в разных городах мира, в частности в Стокгольме, Копенгагене и Милане.)

[1917]

Много раз пытался к Вам дозвониться, но тщетно. Хотел бы с Вами вместе прослушать "Петрушку". Уговориться с Вами о том, когда и где Вам было бы удобнее устроить такое слушание "Петрушки", мне не удалось, а п[ото]му пригласил М. П. Карпова сегодня вечером к себе, и если Вас не затруднит, то буду ждать Вас часов с 8.

Готовый к услугам М. Фокин

На несколько дней уезжаю из Петрограда и хотел бы до отъезда переговорить с Вами о "Петрушке".

VII

¹ (Седьмое письмо - лл. 16, 17. Публикуется впервые.)

22 июля 1923

Как вы знаете, мы соседи. Но... я боюсь к Вам заглянуть. Может, Вы как-нибудь вечерком, вооружившись рисунками "Петрушки", посетите нас. Не забудьте и списки костюмов прихватить. Напишите, пожалуйста, на рисунках, из каких материалов должны быть сделаны, а также всякие пр[очие] указания относительно костюмов, грима, количества участвующих в каждом костюме и все, относящееся к писанию декораций, все Ваши пожелания. Напишите на немецком или французском языке. Это будет почти одинаково непонятно для них. Но они все переведут.

Итак, Александр Николаевич, в надежде Вас видеть очень скоро

Крепко жму Вашу руку.

С приветом Анне Карловне ваш М. Фокин

Напоминаю Вам о соблазнительных для нас снимках в студии, куда Вы хотели нас позвать, если только это будет Вам во всех отношениях совершенно удобно.

VIII

¹ (Восьмое письмо (л. 18) Бенуа датировал 31 августа 1925 г. и девятое (лл. 20, 21) - 10 сентября 1925 г. Публикуются впервые.)

[VIII. 1925]

Я надеюсь, что Вы отдыхаете, но надеюсь, письмо это Вам перешлют. Из Копенгагена я получил сообщение, что вознаграждение Вам выслано 4 августа. Коровин деньги давно получил, но получили ли вы, об этом он не знает. Надеюсь, что да. На Вашей квартире мне сказали, что появлялся почтальон с денежным пакетом и что ему дали Ваш приморский адрес. Когда Вы вернетесь? По моему вычислению восемь дней уже прошли. Мы проживем здесь числа до 7-го. Надеюсь с Вами еще встретиться. Сейчас я в переговорах с миланским театром "Ла Скала". Тоже "Петрушка". Постараюсь отвоевать в Копенгагене Ваши рисунки, чтобы Вы могли их использовать для Милана, если это дело состоится. Но, конечно, мечтаю с Вами создать что-нибудь новое. Где? Когда? Ох, как соскучился о новой работе такого порядка. Передайте от нас двоих сердечный привет Анне Карловне и примите лучшие пожелания.

Ваш М. Фокин

IX

[IX. 1925]

Позвольте Вас и Анну Карловну пригласить на чашку чаю и вернисаж выставки портретов В. Фокиной, имеющей быть завтра в четверг в 9 ч[aсов] вечера у нас в комнате в Trianon Palac'e. Если Вы еще не вернулись в Versaille, то этот самый вернисаж и эта самая чашка откладываются на пятницу в это же время. Дальнейшие отсрочки невозможны, т. к. в субботу мы уезжаем в Париж, а в воскресенье я направляюсь в Копенгаген. Очень и очень хотелось бы с Вами еще повидаться. Прихватите с собою список "Петрушки". Без него я чувствую себя не так уверенно.

Искренне Ваш М. Фокин