А. Д. Крупенскому

I

¹ (Первое письмо управляющему Петербургской конторой императорских театров А. Д. Крупенскому воспроизводится по подлиннику, хранящемуся в архиве А. Н. Бенуа в ГР'М (ф. 137, ед. хр. 1680, лл. 3, 4).)

Ознакомившись основательнее с либретто бал[ета] "Павильон Армиды", я решил отослать его Вам целиком, не переделывая, тем более что вопрос об участии в постановке бал[ета] автора либретто, Александра Бенуа, у Вас еще не окончательно вырешен.

Мои соображения по поводу либретто след[ующие]: если давать 2-й акт как самостоятельный балет (а ведь это так и предполагалось) и без всяких изменений, то сюжет его будет неоконченным и совершенно неясным. Растягивать же бал[ет] на три акта для полноты сюжета положительно не стоит, т. к. 1-й и 3-й акты не представляют интереса. Поэтому я бы предложил следующий выход из положения: дать 2-й акт с небольшими изменениями в либретто, т. е. выпустить при начале действия невесту, жениха и аббата. Они осмотрят помещение, и тут ревнивому аббату придет в голову коварная мысль дать Берте совет об испытании любви и храбрости маркиза де Фиэрбуа (так будет называться жених). Здесь же аббат может рассказать о таинственных явлениях, происходящих в том павильоне. После такого введения (если оно будет понятно для публики передано) - танец часов, оживление гобелена и т. д., все это будет иметь смысл и оправдание.

Конец акта я думаю изменить в таком духе: жених отказывается идти на свадьбу и, целуя полученный от Армиды цветок, падает без чувств перед гобеленом.

Злорадный смех аббата.

Что касается постановки, то изменение заключается в добавлении трех костюмов, к[ото]рые можно будет сделать при самой постановке. Если балет будет готовиться летом, то отложить до моего приезда шитье костюмов для двух номеров: "Танца часов" и "Паши с альмеями". Эти номера у меня под сомнением. Я думаю, что касается до гобелена, порядок работы должен быть такой: когда художник нарисует костюм, ознакомившись с ним, я поставлю группу, и тогда уже художник напишет ее на гобелен. Т[ак] что декорации все можно писать летом, отложив до осени только гобелен.

Отсылаю Вам с этим письмом либретто Ал. Бенуа и мой предположительный список действующих лиц бал[ета] "Эвника".

С совершенным уважением М. Фокин

20 мая 1907. Москва, театр "Эрмитаж"

II

[1907]

¹ (Второе письмо Крупенскому воспроизводится по подлиннику, хранящемуся в музыкальной библиотеке ЛГАТОБ, инв. № 26 076. Зеленым карандашом отчеркнуты фразы от слова "Пожалуйста" до слова "разобраться", и поперек страницы написано: "К. А. Кучера прошу со мной переговорить. А. К[рупенский]".)

Отсылаю Вам список артистов и артисток для "Павильона Армиды", в[оспитанни]ков же и воспитанниц я пока указываю только количество, т. к. заочно их выбрать не могу. Пожалуйста, Александр Дмитриевич, прикажите сделать репетитор балета. Репетитора у этого балета нет (в училище есть только несколько номеров), а он, конечно, необходим. Очень хорошо было бы кроме репетитора (написанного на две скрипки) иметь клавираусцуг. Музыка в э[том] бал[ете] очень сложная, и, если будут играть без рояля одни скрипки, трудно будет разобраться.

Еще одна просьба: пока еще наши овцы не делаются, может быть, Вы издадите распоряжение поискать живых баранов или овец. Если бы это удалось (нашли бы хоть десяток), дело бы значительно выиграло. Без особенной затраты был бы достигнут большой эффект.

Прим[ите] увер[ения] в ист[инном] почт[ении].

М. Фокин

III

[1907]

¹ (Третье письмо Крупенскому воспроизводится по черновику, хранящемуся в ЛГТБ. Публикуется впервые.)

Считаю своим долгом уведомить Вас о происшедшем сегодня 25 октября с. г. недоразумении на репетиции балета "Павильон Армиды".

На этих днях режиссерским правлением мне был передан репертуар репетиций и просьба дать список участвующих в вышеозначенном балете. Последний я передал, и, получив повестку прибыть на репетицию, я явился в репетиционный зал.

Перед началом репетиции ко мне подошли г.г. Лопухов и Кремнев с заявлением, что они в назначенных мною им местах участвовать не желают и не будут.

Не имея в данном случае возможности их отставить, я ответил, что они, безусловно, необходимы на этих местах, и если же они не желают исполнять мои указания, то это меня не касается, т. к. следить за исполнением артистами их обязанностей есть дело режиссера правления.

Приглашенный помощником режиссера г-м Ивановым режиссер балетной труппы г. Николай Григорьевич Сергеев вошел в рассмотрение вопроса, поскольку представленные места г.г. Лопухову и Кремневу соответствуют их положению в труппе, и сказал, что он их заставить участвовать не может.

Т. к. г.г. Лопухов и Кремнев репетировать не пожелали, то я отправился к Вам, чтобы лично переговорить с Вами до начала репетиции о случившемся, но, к сожалению, Вы не принимали, и, таким образом, я не мог тотчас же разрешить прискорбный инцидент. Начать же репетицию, до окончательного выяснения участия г. г. Кремнева и Лопухова, не мог, т. к. подобный отказ вызвал бы целый ряд новых недоразумений.

Вернувшись в репетиционный зал, я заявил помощнику режиссера г. Иванову, что при создавшемся положении вещей я репетировать не могу и прошу Николая Григорьевича принять на себя репетирование моего балета и остаюсь на репетиции как артист.

Тогда последовало распоряжение режиссерского правления об отмене репетиции.

Обсудив весь инцидент, я счел своею обязанностью довести тотчас же до Вашего сведения о случившемся.

Я думаю, что все это произошло оттого, что при переговорах, которые я вел с Вами о моем праве, Николай Григорьевич не присутствовал и не знал, что я имею право распределять места независимо от режиссерского правления и вообще о предоставлении мне вместе с обязанностями и прав балетмейстера.

Надеюсь, многоуважаемый Александр Дмитриевич, что Вы поддержите мой авторитет и дадите этим возможность мне самому репетировать мои балеты.

С совершенным почтением [М. Фокин]