[Танец и жизнь]

¹ ([Танец и жизнь]. Воспроизводится по фотокопии чернового автографа, хранящейся в ЛГТБ. Датируется предположительно 1932 г. Статья была опубликована в журнале "Тренд" на английском языке, а впоследствии издана журналом в виде отдельной брошюры.)

Открывая книгу о танцах, мы читаем о universal rhythm.¹ Придя на лекцию о танце, мы слышим о том, как в бесконечном пространстве небесные светила ведут свой вечный хоровод или как бесконечно малые электроны кружатся в своем танце.

¹ (Космическом ритме (англ.).)

Просматривая программы концертирующих танцовщиц, мы видим "космический ритм" и пр. и пр.

Присутствуя на демонстрации танцевальной школы "нового" типа, мы опять-таки слышим о ритме морских волн, о ритме качающихся деревьев и пр. и пр.

Нужно ли для понимания танца подниматься в надзвездные края? Нужно ли вооружаться телескопом или микроскопом? Нужно ли охватывать умом своим всю вселенную? Не ослепляет ли нас такая чрезмерная претензия (?) и не перестаем ли мы видеть благодаря этому то, что так близко перед нашими глазами? Танец рождается в человеческом теле, и только через движения этого тела мы можем его понять, почувствовать и искренне полюбить. Какое мне дело до танца электронов или небесных планет, когда окружающие меня люди теряют не только способность к танцу, но даже к пониманию танца.

Мы живем в такое время, когда можно скопировать несколько поз с картин, барельефов, скульптур, показать их публике, и она поверит, что это танец. Чувство танца пропадает.

Когда я сравниваю это претенциозное, неискреннее отношение к танцу больших городов с тем простым, искренним отношением к танцу, которое мне приходилось наблюдать среди народов в различных странах света, я прихожу к выводу, что ни в одном искусстве цивилизация не увела человека так далеко от правды, от красоты, от понимания природы жизни, как в искусстве танца.

Мне приходилось учиться танцу у простых испанцев, у цыган, у горцев Кавказа, у крымских татар, у русских мужиков и баб... Если бы я стал им говорить о ритме небесных светил и об отношении этого ритма к их танцу, они бы засмеялись. А между тем в этих именно народных танцах есть то ритмическое богатство, та правда жеста, тот национальный характер, тот мудрый язык движений, которые приходят от самой жизни.

Поразителен контраст между претенциозными рассуждениями о танце современного культурного ума и беспомощностью тела, не знающего, что такое танец, не чувствующего его.

И чем хуже танец, тем более хватаются за спасительные ширмы: всякие космические ритмы.

Моя любовь к национальным танцам нисколько не обозначает того, что я отрицаю культуру танца. Наоборот, народный танец является жизненным соком для танца театрального, концертного. Как симфоническая музыка черпает из народного творчества, так и танец театральный обогащается национальным материалом.

Все существующие танцы я бы разделил на три категории. Танцы естественные, художественные и противоестественные.

1) Естественные танцы - это не искусство, это - сама жизнь. Так танцуют дети. Такой танец проповедовала Дункан. Так танцуют ее подражательницы. Конечно, танец самой Дункан был неестественным. Он был сделан, выработан, придуман.

2) Танец художественный. Это развитие естественных движений танца. Сюда я отношу народные, светские и театральные танцы. Все те танцы, в которых жест, движение, ритм развиваются по закону соответствия с характером танцующего. Так, напр[имер], для кавказского горца естественно в танце быть воинственным, хищным, похожим на парящего с распростертыми крыльями орла, а для маркиза естественно быть вежливым, приятным, галантным в своих движениях.

Всякое движение в художественном танце является усовершенствованием, развитием естественного движения, в соответствии с характером, который данный танец должен выявить. Ни одно отступление от натурального движения не должно быть неоправданным. Подымается ли танцовщица на пальцы, взлетает ли на воздух, стучит ли своими каблучками по полу, скользит ли по паркетному полу, все это не искажение, а развитие естественного движения.

Но есть еще категория танца.

3) Танец противоестественный. Так танцуют те, кто хочет выдать себя за новаторов, быть модернистами, кто движим одним побуждением - быть непохожим на других, быть дифферент.¹

¹ (Непохожий (different - англ.))

Этот танец не считается ни с анатомией человеческого тела, ни с логикой жеста, ни с национальной, ни с психологической правдой. Все приемлемо. Это танец, извращающий не только тело, но и душу танцующего. Техника этого танца заключается в том, чтобы делать только то, что легко, но с таким видом, будто это трудно. Этому-то танцу и необходимо, ввиду полной его бессодержательности, разрешать мировые вопросы. Без космоса он уже не обходится. На самом деле представительницы этого высокофилософского танцевания не отличают двухдольного размера от трехдольного и предпочитают танцевать без музыки, деля свои движения самым банальным образом на 8 и на 16. Ничего более убогого, чем эти "космические" танцовщицы в смысле ритма, [не] найти. Никакого не может быть сравнения между этим унылым движением под (нрзб) инструмент и, например, богатым ритмом испанского танца.

Оценивая указанные три категории танца, я скажу так.

Танец естественных движений - занятие безобидное. Если кому доставляет удовольствие бесконтрольно двигаться под приятную музыку, пускай занимается этим делом, вреда не будет.

Танец художественный. Это средство физического и духовного самоусовершенствования человека. Это одна из самых больших радостей, ощущение гармонии, красоты в своем собственном теле и, наконец, это прекраснейшее средство общения между людьми.

Танец противоестественный. Это ужасная опасность искажения человека, усвоения болезненных навыков, потери чувства правды. Ложь жестов так же противна и преступна, как лживость слова.

Если я стою за правду жеста, то этим я нисколько не ограничиваю танец. Танец относится к жизненному жесту так же, как поэзия к прозе. Это есть возвышенный ритмический язык, в котором душа говорит душе движением тела.