"Международный" балетный конфликт

¹ (Международный балетный конфликт. - Обозрение театров, 1911, 18 февр., с. 11 - 12.)

(Письмо М. М. Фокина)

Наш балетмейстер Михаил Фокин в интервью с сотрудником "Петербургской газеты" по возвращении из Милана, как известно, раскритиковал "метод" итальянского балета.

Это показалось обидным Рафаэлю Грасси, профессору школы театра "Скала", который и выступил в одной итальянской театральной газете со своими возражениями и ответной критикой постановок г. Фокина.

Фокин отправил профессору Грасси ответную "ноту".

Предваряя, что его мысли, выраженные петербургскому журналисту, были изменены и искажены в итальянских газетах последовательными переводами и не были переданы полностью, г-н Фокин отрицает, что он "оскорбил" миланских балерин. Он даже заявил, что нашел "удивительное расположение к труду" в кордебалете театра "Скала" и что кордебалет этот может составить "украшение любого театра".

"Вы очень недовольны, - пишет г. Фокин, - так как все па, которым вы обучили ваших учеников и без которых, по вашему мнению, немыслимо "истинное искусство", не нашли применения в моих балетах. В моих сочинениях я совершенно иначе смотрю на кордебалет; он пошел навстречу моим исканиям в области пластики и исполнил тяжелый труд, изучив в течение одного месяца то, к чему вовсе не был подготовлен.

Ясно, многоуважаемый г-н Грасси, что искусство живет не только традициями или академическими правилами, но и способностью артистов увлекаться и воодушевляться новыми идеями, формами. Эту способность я нашел в Милане. Я помню, как трудились со мной артисты; с каким увлечением артистка Баттаджи, изображавшая Вакханку, падала на каждой репетиции; я помню, как в балете "Шехеразада" один из артистов, изображая мертвого, лежал на лестнице вниз головой; я помню еще многое другое и с убеждением заявляю, что они вместе со мной верили в то искусство, которое вы отрицаете.

Теперь тысячи верст отделяют меня от моих миланских сотрудников. Вы, г-н профессор, пользуетесь этим и пишете критики на мои балеты, настраиваете против них артистов, вместо того, чтобы поддерживать исполнение на должной высоте.

Вас возмущает тот факт, что я осмелился высказать свое неодобрение относительно балета "Эксцельсиор" в театре "Даль Верме". Но разрешите мне иметь собственное мнение, независимо от вашего.

Мое рассуждение задело ваше национальное самолюбие. Я этого не понимаю в искусстве, и я возмущаюсь против всего, что нахожу безвкусным, совершенно независимо от национальности, которой принадлежит артистическое произведение.

В самом интервью я высказался против русских балетов, имеющих тот же характер, что и "Эксцельсиор".

Вернувшись из Италии, я сказал и теперь, ради справедливости, повторяю, что, по моему мнению, в Милане самым слабым из исполнителей в последней сцене "Шехеразады" был мой соотечественник Кякшт и что многие итальянские артистки умирали в этой сцене гораздо естественнее и художественнее, чем он.

Чувство патриотизма, а также чувство "признательности" к сотрудникам не могут иметь никакого отношения к оценке художественного произведения, оценка прежде всего должна быть беспристрастна.

Я вполне понимаю и ценю все то значение, которое Италия занимает в истории хореографического искусства, почему я и называю ее "колыбелью балета", а нас, русских, - учениками итальянцев, тем не менее я не могу не видеть недостатков там, где они есть.

Не знаю, как вы, помогая мне, переводили и объясняли мои слова артистам, но теперь прошу вас передать им точно следующее: "Я благодарю всех, принимавших участие в постановке моих балетов, за их сотрудничество, о котором храню самые лучшие воспоминания, и прошу их не верить тем лицам, которым не нравится наш совместный труд".