Как поступают в балет

¹ (Театрал. Как поступают в балет. - Петербургская газета, 1908, 6 сент.)

На днях в нашей газете был описан прием в балетную школу и было сказано, что протекция в театральном училище имеет громадное значение и участь поступающих предрешена.

- Правда ли это? - спросил я преподавателя балетной школы балетмейстера М. М. Фокина.

- Могу с уверенностью сказать, что это не совсем справедливо. Принимается обыкновенно десятая часть желающих поступить, а стало быть, большинство родителей остаются неудовлетворенными и, понятно, находят суд преподавателей над их детьми неправильным, пристрастным.

Что касается "записочек", то это правда, что все мы, преподаватели, перед приемом получаем от родителей записочки с просьбой "обратить внимание" на их детей. Не могу отвечать за других, про себя скажу, что "обращаю внимание" на детей, но не на просьбы их родственников.

Если прием в школу редко бывает удачным, то причины тут другие. Во-первых, полная невозможность ознакомиться на приеме с телосложением поступающих. Доктор осматривает их нагими, нам же показывают детей одетыми, предоставляя по лицу угадывать достоинства телосложения.

Во-вторых, мальчиков приводят на осмотр чрезвычайно мало. Последний раз привели, кажется, семнадцать, из них очень многих доктор забраковал, так что преподавателям выбирать было не из чего.

Но если б эти недостатки были устранены, если бы на приеме действительно дана была возможность судить о физических данных поступающих, если бы количество кандидатов-мальчиков было достаточное, то и тогда мы могли бы отобрать только правильно и красиво сложенных. Способности же их к танцам остались бы для нас тайной, так как они выясняются только при занятиях танцами.

Эта несостоятельность первого осмотра всегда сознавалась, а потому и было установлено принимать "на испытание".

После первого года увольнялись менее способные. Только при условии такого отбора, то есть большого приема и исключения всех оказавшихся непригодными, была бы возможность составить школу из людей, самою природою предназначенных для танцев. К сожалению, от "испытаний" осталось одно название. На деле же дирекция "жалеет" детей, жалеет их родителей и не увольняет из школы даже оказавшихся совершенно неспособными, превращая школу искусства в приют.

Это гуманно, но будут ли благодарны дирекции те люди, которые отдают балету жизнь, не считаясь с тем, что в этой области труда они обречены быть непременно последними и даже лишними?

Выход из этого, по-моему, один: увеличить программу по общеобразовательным предметам настолько, чтобы все неспособные или не полюбившие эту специальность могли перейти в другое училище. Кроме расширения общеобразовательных предметов необходимо специальное образование. Необходимо, чтобы готовящиеся быть артистами знали историю театра, историю балета и т. д. Необходимо преподавание танца вообще, а не исключительно танца [одного] определенного стиля.

- Писали, что г-жа Преображенская в школе была признана неспособною к танцам?

- Относительно г-жи Преображенской ничего не могу сказать, но знаю, что такие случаи бывают. При приеме, как я уже сказал, определяется лишь правильность и красота сложения. Физические способности определяются при занятиях танцами, талантливость выясняется гораздо позже. А ведь в таланте-то все и дело! Некрасивость, даже неправильность сложения бывает обыкновенно незаметна, если танцовщица в полном смысле художница, артистка, если она "творит" в своей области.

- Вы говорите о творчестве, но ведь танцы сочиняются не исполнителями, а балетмейстерами.

- Да, но в исполнении также должно быть творчество, без которого нет искусства.

Выразить чувства, настроения при посредстве движения тела, выяснить свой духовный мир - вот задача танцующей. К сожалению, большинство думает иначе, считая за сущность танца его форму. Вот почему танец в балете, несмотря на свою иногда виртуозную технику, чаще бывает ремеслом, чем искусством.

- Говорят об упразднении класса характерных танцев.

- Это было бы ужасно! Сам предмет необходим балетной школе, да еще дорого то, что он преподается таким фанатиком своего дела, как А. В. Ширяев, способным своим увлечением и любовью к делу пробудить самого сонного в сонном царстве.

Не сокращать, а развивать надо дело русского балета, вливать в него новую жизнь, ибо все старое, как бы оно прекрасно ни было, отживает и умирает.