Ученики Бурнонвиля

Только двое первых постановщиков балетов Бурнонвиля знали методы его работы по репетициям автора, то есть из первых рук. С 1850-х годов Людвиг Гаде (1823-1897) был ведущим солистом спектаклей Бурнонвиля, и на время своего пребывания в Стокгольме тот представил его к должности "дирижера балетов". Гаде мало что написал о своих постановках. Иначе обстояло дело с Эмилем Хансеном (1843-1927), который дебютировал в 1861 году. Эмиль Хансен был интересной фигурой и в профессиональном, и личном планах. Он создал несколько балетов, из которых наибольший успех имел "Адити", и был хореографом многочисленных драматических спектаклей и опер в Копенгагене и Стокгольме. Эмиль Хансен испытывал безграничное восхищение Августом Бурнонвилем, о чем можно судить по его воспоминаниям:

"Школа Бурнонвиля.

Бурнонвиль вернулся домой из Вены, и, как говорится, солнце с неба сошло к нам. Его школа была гениальна, и об этом может судить лишь тот, кто имел, как я, великое счастье в течение нескольких лет ежедневно наблюдать его работу. Он был выдающимся, талантливым педагогом. Лучше об этом могут судить специалисты. Ни раньше, ни позже не было такого хореографа. Он был величайшим хореографом мира. Даже великий балетмейстер Тальони, деятельность которого я изучал, может занять после Бурнонвиля только третье или четвертое место".

Позже тот же автор писал:

"Подумать только, как научил он нас исполнять труднейшие па. Он вставал со стула, выходил на середину зала, становился перед нами, топал правой ногой об пол и говорил только одно слово - громко и решительно: "Смелее!" Это-то и придавало нам настоящую смелость.

Нельзя себе представить преподавателя более гениального, чем Бурнонвиль. Должен заметить, что я, будучи уже человеком в возрасте, женатым, часто со страхом шел в танцевальную школу, но уроки были мне только на пользу"^*.

^* (Hansen E., Erindringer. Danmarks teaterhistoriske Museum.)

Эмиль Хансен стал невольной причиной одной из грубых ошибок в различных книгах по истории русского балета, поскольку его имя постоянно путали с именем бельгийца Йозефа Хансена^*. Петипа говорил о последнем как о хореографе, участвовавшем в возобновлении "Лебединого озера" в Москве, и иронически называл его "великим датчанином". Во многих случаях имя Эмиля Хансена украшает фото Йозефа Хансена.

^* (Хансен Йозеф (1842/43-1907) - бельгийский танцовщик и балетмейстер. Жил и работал в Москве (1879-1884), в Лондоне (1884-1887). Балетмейстер в парижской Опере в 1889-1907 гг.)

Эмиль Хансен был женат на балерине Жаннетте Тардини, и его многочисленные записи показывают, что они всегда работали вместе. Известно, что Эмиль Хансен не получил достаточного образования, но это не сделало его наследие менее ценным. Эта супружеская пара вряд ли могла опираться на балетные разработки Бурнонвиля, поскольку они были в основном написаны на французском языке. Им нужны были переводы текстов. Но и этого было недостаточно из-за сложности хореографических знаков. Поэтому они начали разрабатывать свою систему, инициатором чего явно была Жаннетта. В противоположность Бурнонвилю они не пользовались самодельными стенографическими знаками. Названия движений писались полностью. Они сделали экспликации с ясным указанием местоположения каждого действующего лица и рисунка его роли. Разумная идея. Кто-то должен был, например, решить, может ли в "Неаполе" остаться па-де-сис или нужно вернуться к первоначальному па-де-сенк.

Перед первыми постановщиками балетов Бурнонвиля еще не стояла задача их "спасения". Мастер сам восстановил шестнадцать наиболее известных примерно в 1874 году, когда вступила в строй новая, гораздо больших размеров, сцена. Эмиль Хансен боялся, что исчезнет произведение Винченцо Галеотти "Причуды Купидона и Балетмейстера". Поэтому первое подробное описание балета, сделанное в связи со столетием произведения, было написано рукой Эмиля Хансена. К сожалению, карьеру Эмиля Хансена рано прервала болезнь. Его обязанности взял на себя солист Ханс Бек (1861-1951). С 1893 года он был назначен руководителем балета.

Ханс Бек знал Августа Бурнонвиля. Он дебютировал за несколько дней до его кончины. Но он был убежден, что ни постановки, ни школа не могут сохраняться по принципу "мы всегда так делали".