4. Почему и как?

Страницы дневника

Было бы несправедливо изображать Августа Бурнонвиля только как художника, автора балетов. Ведь одновременно с работой над "Народным преданием" он занимается и организацией питания для бедняков, и рассуждает о новых путях театрального искусства с Фредериком Хэдтом. ("Серьезные беседы с Хэдтом о его театральных делах"^*.) В связи со своими теоретическими изысканиями он обращается к хореографу Артюру Сен-Леону в Париже и выкупает его основное произведение - "Стенохореография"^** - из таможни, "на что ушло много времени". Он часто посещает заводы и с огромным любопытством знакомится с чудесами техники. "Видел магнетический эксперимент с танцующей лентой" (27 апреля). Он проводит частные уроки танца, организует балы в домах крупной буржуазии, аристократии, в королевском доме. Он помогает коллегам по искусству в устройстве вечеров, сочиняет композиции для иностранных учеников, ведет широкую переписку.

^* (Journal, 6 maj 1853.)

^** (Сен-Леон Артюр (Шарль Виктор Артюр Мишель) (1821-1870) - французский танцовщик, балетмейстер, педагог. Выступал в различных городах Европы. В 1859-1869 гг. жил и работал в России. Создатель системы записи танца - "Стенохореография" (1852).)

А кроме всей этой активной общественной деятельности, существует и частная жизнь. В разгар репетиций "Народного предания" он должен спасти от скандала семью умершего друга. Бурнонвиль улаживает дело, уплатив примерно одну четвертую часть своего годового жалованья. Деньги он, естественно, вынужден занять в известной маклерской фирме. В те же дни в дневнике появляется запись, свидетельствующая о семейном кризисе. За шесть дней до премьеры "Народного предания" Елена уезжает в Южную Ютландию к замужней дочери Августе. Супружеские споры шли, по-видимому, вокруг чего-то иного, а не очередного балета Августа, которым он занимается, планируя начать работу в другом месте. Но несогласие коснулось и проекта нового балета. "Чтение программы не вызвало безусловного одобрения у моего ближайшего ценителя искусства"^*. И Елена оказалась права.

^* (Bournonville Aug., Theaterliv og Erindringer, s. 176.)

Премьера балета "Абдалла" состоялась 28 марта 1855 года, то есть год спустя после "Народного предания".

Газета "Дагбладет" верно утверждала, что "Абдалла" был создан с прицелом на заграницу, а не на Копенгаген. Бурнонвиль делает крутой поворот от Дании к далеким странам. Но в новом восточном мире ему трудно освободиться от датской действительности и датского времени. Поэтому "Абдалла" начинается там, где кончается "Народное предание": бунтовщик шейх Измаил ведет борьбу с султаном, обстоятельства вынуждают его искать убежище у сапожника Абдаллы. Бурнонвиль делает эскизы множества танцевальных сцен и чудесный набросок образа Ирмы-газели, возлюбленной Абдаллы.

По своему характеру "Абдалла" - явление интернациональное. В нем явно прослеживается влияние балета Готье - Коралли 1843 года "Пери", наложившее на него печать безнадежной ограниченности. Опиумное видение во французском балете превращается у Бурнонвиля в натуралистический замок, созданный волшебным подсвечником, подаренным Абдалле. Герой "Пери" Ахмет из скучных будней переносится в идеальный мир, но становится жертвой непонимания. И все это в первом акте, где начинается драматическое действие с Пери, трансформированной в роковую возлюбленную Лейлу. Абдалла, как и Ахмет, злоупотребляет чудесным даром, который дает герою возможность разорвать банальную нить существования. Но если в "Пери" герой и героиня показаны в динамическом развитии, то сапожник Абдалла остается "пресным" персонажем в руках, хотя и дружеских, шейха и газели. Бурнонвиль теряет так много шариков, которыми он жонглирует, что Абдалла фактически становится антигероем в современном смысле литературного термина, что, безусловно, удивило бы и самого автора.

В ту пору Бурнонвиль был убежден, что интернациональная публика примет любую чепуху, лишь бы танцы были оригинальны и красивы. А танцы в его балете были действительно удивительными. Совершенные, виртуозные, они были благодатным материалом для международных балетных "звезд". Это можно доказать, поскольку Бурнонвиль в репетиционном экземпляре, хранящемся теперь в публичной библиотеке, сделал детальнейшие хореографические разработки.

Балет насыщен сольными танцами, ансамблями, крупными дивертисментами, в частности это па-де-сенк и большой военный танец (на этот раз для воинов-мужчин). Ганс Бек в начале 1900-х годов перенес в очень упрощенном виде некоторые номера из балета "Абдалла" в па-де-сис в "Неаполе".

На этот раз при распределении ролей Бурнонвиль не был педантичен. Он дал Джульетте Прайс партию Лейлы-газели. Это означало, что "Абдалла" не сможет идти в течение всего сезона, поскольку сам Бурнонвиль ангажировал Джульетту Прайс в Вену. При повторе же спектакля в Копенгагене 6 сентября 1856 года время было безнадежно упущено.

Через четырнадцать дней после премьеры "Абдаллы" Бурнонвиль едет в Вену договариваться о летнем ангажементе. Директор венской Оперы Корне назван в дневнике "самым плохим человеком в мире"^*. Подобные сильные выражения - редкость в устах Бурнонвиля. Характеризуя танцовщиков, Бурнонвиль называет их "жеманными", "неприятными" (это слово употребляется чаще всего), "трудными". Стычки с Корне начались у Бурнонвиля гораздо позже, когда он сознательно закрыл глаза на то благоприятное впечатление, которое директор произвел на него вначале. Они много беседовали, и в дневнике того времени Корне значился как "очень умный человек"^**. Наверное, он таковым и был. Становится совершенно ясно, что Бурнонвиль все более и более негативно воспринимает все, что видит и слышит. В балете "отвратительная школа", то есть отвратительная техника и стиль, публика пресыщена и "привыкла к этой мерзости".

^* (Bournonville Aug., Theaterliv og Erindringer, s. 177.)

^** (Journal, 19 april 1854.)

"Бог знает, придутся ли мои балеты тут по вкусу!"

""Жизель" давали так плохо, что я опасаюсь приезжать сюда в июле"^*.

^* (Journal, 20 og 29 april 1854.)

И все же Корне получает его подпись под контрактом.

22 июня Бурнонвиль снова в Вене, где репетирует дивертисменты из "Праздника в Альбано" и "Тореадора". Как уже ранее упоминалось, он терпеть не мог "Фауста" Перро, но на этот раз посещает спектакли. 15 июля состоялась первая венская премьера Бурнонвиля. Он пишет об этом так:

"Тарантелла ("Праздник в Альбано". - Прим. авт.) была принята восторженно, меня вызывали бурными аплодисментами. Публика прекрасно приняла "Тореадора". Катарина Ланнер была очаровательной Селестой. Фюссель (датский танцор, приехавший по договору на гастроли. - Прим. авт.) играл свою роль с обычной виртуозностью. Фраппар в роли сэра Вильямса во многих местах переигрывал, но публике очень понравился. Остальные роли и партии были исполнены довольно слабо, и, хотя мне были оказаны всевозможные почести, я не чувствовал себя полностью удовлетворенным"^*.

^* (Journal, 15 juli 1854 og 30 September 1855.)

В последующие дни обсуждается новый контракт. Бурнонвиль очень колеблется в решении вопроса "об организации иностранных балетов". Но подписывает документ и в этот раз.