Школа

Участие в "Свадебном поезде" принесло новый успех Джульетте Прайс. После дебюта в "Консерватории" и "Сильфиде" она стала звездой балетов Бурнонвиля. Запись в дневнике свидетельствует о том, что он сохраняет к ней дружеское, отеческое отношение: ""Сильфида". Я отмечаю сегодня исполнение Джульеттой Прайс главной роли как нечто самое чудесное, что я видел когда-либо в моем прекрасном искусстве"^*. В многочисленных упоминаниях о Джульетте присутствует беспокойство, как бы она не простудилась. Балетмейстер смотрит сквозь пальцы на ее появление в репетиционном зале в обычном платье, а не в тренировочной одежде; он дает ей частные уроки, когда она вновь начинает работать после болезни. Такое отношение к артистке является не только полной противоположностью его прежним драмам с балеринами в тридцатых годах, но и не соответствует его поведению с другими членами труппы.

^* (Journal, 15 december 1853.)

В сущности, их многое объединяло: психология артиста, судьба детей иммигрантов. Для Бурнонвиля, несомненно, имело значение и то, что Джульетта заняла в балете место как ученица Бурнонвиля именно тогда, когда его собственная дочь отказалась от танцев.

Джульетта Прайс не обладала большим драматическим талантом. В "Свадебном поезде" она получила роль скромной, застенчивой дочери хуторянина, а не более драматическую партию пастушки, которую играла Петрине Фредструп. В "Народном предании" она исполняла роль девушки Хильды, которую подменили троллем, а не своенравной героини, чья партия опять-таки была поручена Петрине Фредструп.

Джульетте Прайс трудно давалась и техника танца. Бурнонвиль делает запись в дневнике через несколько месяцев после ее успешного дебюта: "Джульетта впервые хорошо исполнила entrechat six, это своего рода день рождения ее танца"^*.

^* (Journal, 17 juni 1850.)

На сцене Джульетта Прайс была типичной лирической танцовщицей того же плана, что и Люсиль Гран (только с гораздо меньшим диапазоном). Бурнонвиль характеризует Джульетту как "идеал танцовщицы, наиболее близкий" Марии Тальони и Карлотте Гризи, но не скрывает, что ее искусство проигрывает, если смотреть ее издалека. Она теряется, например, в огромном зале венского театра.

В начале 1850-х годов происходит много изменений в структуре датского балетного ансамбля. Меняется и обычное место работы балетмейстера. Танцовщиков переводят из Придворного театра в здание на Вестергаде, история которого рассказана в книге Л. Мейера "Словарь иностранных слов, или Краткий лексикон слов, художественных понятий и выражений, встречающихся в датском письменном языке и в обычной речи"^*. Удивительно, что автор книги, несмотря на близость к семье Бурнонвилей, не дает подробного описания этого здания. К счастью, это сделал балетмейстер Эмиль Хансен^**:

^* (Kiølsen H., Fra skidenstrade til H. С. Ørsteds institut. København, 1965.)

^** (Хансен Эмиль (1843-1927) - датский балетмейстер.)

"Танцевальная школа балета находилась в то время на Вестергаде, 216. Здесь на первом этаже был большой танцевальный зал Королевского театра. Рядом с ним находился зал поменьше, а также фойе, которое одновременно являлось кабинетом режиссера Акселя Фредструпа. Был еще один маленький зал, который использовался небольшими танцевальными группами для упражнений и малых балетных репетиций. Мансарда на верхнем этаже использовалась для переодевания. У Бурнонвиля здесь была маленькая комнатка, и иногда, когда обстоятельства того требовали, он давал мне указания переодеваться там. Но я старался избегать этого, потому что мы все очень боялись Бурнонвиля. Надо помнить, что время тогда было совершенно иное... Об этом здании, которое называлось Консерваторией, у меня сохранилось множество воспоминаний хороших и не особенно хороших, но больше добрых"^*.

^* (Hansen Е., Erindringer fra min barndom og mit teaterliv, dateret 20 februar 1918, manuskript, Det teaterhistoriske museum, s. 15.)

Трудно ясно себе представить картину отношений Бурнонвиля к детям, учившимся в Консерватории. Он регулярно посещает занятия других преподавателей, преподает сам, в дневниках часто упоминается выражение "мой класс". Иногда встречается заметка о том, что он дал урок пантомимы (9 июня 1849 года. - Прим. авт.) или сводил детей в музей.

Консерватория была местом пребывания детской балетной школы и местом для работы труппы. В 1846 году Бурнонвиль пишет в дирекцию:

"Во имя общей пользы следовало бы использовать преподавательский гонорар (600 ригсдалеров) таким образом, чтобы школа была разделена на два класса: начальный, руководимый Бродерсеном, и класс совершенствования под руководством Хоппе. Оба курса обучения должны иметь очень короткий летний отпуск и ежедневные двухчасовые уроки. Все это, конечно, будет находиться под моим общим надзором. За квалификацию и поведение обоих преподавателей я ручаюсь"^*.

^* (Reumert E., op. cit, s. 80.)

Георг Бродерсен считался великолепным педагогом. Во многих отношениях он был хорошим помощником Бурнонвиля. О балетмейстере Эмиле Хансене Фердинанде Хоппе Бурнонвиль отзывается с большой сдержанностью. По-видимому, тот настолько по-своему истолковал титул "класса совершенствования", что ученикам было необычайно трудно выполнять заданные им сложные движения.

В период директорства Хейберга Бурнонвилю было трудно бороться за сносные экономические условия труппы. Молодежь перебивалась кое-как. Только солисты, которые еще до воцарения Хейберга добились высоких гонораров, могли обеспечить себе приличную жизнь. Они, естественно, старели, а основные силы, на плечи которых ложился весь репертуар, в частности Джульетта Прайс, оставались в прежнем положении. После ухода Хейберга Бурнонвиль возобновил свои хлопоты об актерах, обратившись к дирекции с такими словами о Джульетте Прайс:

"При предыдущей дирекции с ней обращались несправедливо"^*.

^* (Reumert E., op. cit, s. 92.)

Он имел основание это сказать. В период пребывания в Париже в 1820-х годах он получил 1000 ригсдалеров в качестве годового жалованья. В середине 1860-х годов Джульетта Прайс получала всего 700 ригсдалеров.

Проекты Бурнонвиля осуществлялись очень медленно. Если в 1820-х годах годовой бюджет балета составлял сумму в 18 216 ригсдалеров, то в 1846 году артистам было выплачено, включая ученические стипендии, 14 920 ригсдалеров. Указаний на то, что это положение в последующее десятилетие улучшилось, к сожалению, нет ни в каких документах.