"Действенная" практика

Когда Август Бурнонвиль прибыл в Париж, балетная школа Оперы уже слыла очень старым учреждением, начало которого было положено еще при Людовике XIV. Это был поистине питомник французского танца, куда принимали учеников из любого французского города. Окончание школы не давало, однако, гарантии на работу в Опере. Но исторический и практический опыт французского балета не был сосредоточен только в столице. Лион не потерял своего престижа и после того, как его покинул Новер. Во многих городах существовали свои труппы. Из них в Оперу приходили великолепные танцовщики и балетмейстеры. Один из ближайших друзей Августа Бурнонвиля по школе Вестриса - Жюль Перро - принадлежал именно к этой категории артистов Оперы.

Предложение иностранного артиста балета о "дебюте" в Опере принималось только в том случае, если кто-либо из известных авторитетов мог замолвить за него слово перед дирекцией. Обязательным условием для такого артиста была стажировка его в театре. Но администрация проявляла гибкость и в этом отношении. Так, например, Марии Тальони в 1827 году был предоставлен дебют без всяких оговорок.

Организационный статус школы прекрасно изложен английским историком Айвором Гестом:

"Непосредственно ответственными перед первым балетмейстером в 1820-х годах были два преподавателя, директор и инспектор. Ученики, которых было максимум шестьдесят, принимались в школу в возрасте 6-10 лет и в 18 лет сдавали экзамены. Ученики не имели права выступать нигде, помимо Оперы, без специального разрешения. Они обязаны были принимать участие в трех утренних занятиях в неделю. Жорж Мазе и Ромэн были тогда первыми учителями, а Поль (один из известнейших солистов Оперы) - директором. Милон преподавал мимику до ухода на пенсию в 1826 году, после чего эта дисциплина исчезла. Затем следовали классы совершенствования Жана-Франсуа Кулона и Огюста Вестриса. Их посещали танцовщики, уже принятые в ансамбль"^*. Айвор Гест рассказывает, что преподаватели получали мизерное жалованье. Отдельным источником дохода была плата за уроки от учеников. Огюст Вестрис за свое преподавание требовал самых крупных гонораров.

^* (Guest I., op. cit., p. 23.)

Айвор Гест в своем рассказе ни слова не говорит о местонахождении балетных классов. Зато это сделал Август Бурнонвиль:

"Если я называю Консерваторию, то не столько для того, чтобы описать это великолепное французское учреждение искусства во всей его полноте, но чтобы дать небольшое описание той здоровой молодой жизни, которая в мое время протекала в одном из ее уголков, а именно в королевской Балетной школе, главная резиденция которой находилась в "L'hotel des menus plaisirs", стена об стену со школой декламации и музыки, и имела свой филиал в классах Кулона на улице Монмартра и в самой Опере у моего знаменитого учителя Огюста Вестриса"^*.

^* (Bournonville Aug., Theaterliv og Erindringer, s. 93.)

Молодого Бурнонвиля танцовщики Оперы помнили со времени приезда их старого товарища Антуана в 1820 году. Первый балетмейстер - Пьер Гардель - диктует Августу план учебы. Он требует, чтобы юноша выбросил из головы идею обучения в школе Мазе и пошел только к Вестрису. В таком случае он обещает ему свою помощь. Гардель сдержал обещание и позволил танцовщику пользоваться для переодевания уборной балетмейстеров. Август Бурнонвиль вовремя приехал в Париж. Вся его карьера могла бы сложиться иначе, предприми он свою учебную поездку на пять - десять лет позже. В 1830 году парижская Опера перешла в частные руки. Это имело тяжкие последствия и для ее школы. Прежние гуманные идеи были вытеснены. Требования к преподаванию снизились, интерес к занятиям потух.

Август Бурнонвиль учился в группе, которая еще застала старые театральные устои, гарантированные государством. Это оставило свой след и в его понимании искусства, и в отношении к методам руководства труппой. В течение всей своей жизни Бурнонвиль боролся за уничтожение на национальной датской сцене любых проявлений зависимости творчества от прибыли.

Пьер Гардель представил Бурнонвиля Огюсту Вестрису. Во все время учебы Августа Вестрис проявлял трогательное внимание к молодому танцовщику. Учитель дал ему возможность дополнять их занятия теми, что он проводил с другими группами, с частными учениками. В одном из своих эссе Август Бурнонвиль пишет:

"Среди лучших своих учеников он сам выдвинул троих - старшего своего сына Армана (умер в 1825 году в Вене), Жюля Перро и - да простится мне, что я не умолчу об этом, - Августа Бурнонвиля. Он говорил, что мы особенно хорошо усвоили и наилучшим образом насаждали его хореографические принципы"^*.

^* (Классики хореографии, с. 309.)

Молодой человек ежедневно бывал в Опере, внимательно знакомился с работой над спектаклями и с повседневной жизнью театра. Он приобретал запас объективных знаний, причем слово "объективные" следует понимать буквально: он формировал свое мнение о технике и эстетике балетной композиции, стараясь откинуть все личные пристрастия и симпатии.

Одновременно он развивал виртуозную танцевальную технику.