4. Романтизм

Искусно изогнутая раковина

"Романтизм как в музыке, так и в художественной литературе выступал в то время от имени Естественного, Народного и Интересного против аристократической надменности, освященной определенными правилами и обычно скучной. Нельзя отрицать, что и новое направление было виновно в различных отклонениях, но оно принесло все же более здоровую жизнь, которая в течение многих лет оказывала благотворное влияние, служа мелодии и гармонии. Лед был разбит "Вольным стрелком" Вебера^* под именем Robin des Bois..."^**.

^* (Вебер Карл Мария (1786-1826) - немецкий композитор, дирижер, пианист-виртуоз, критик и публицист. Его опера "Вольный стрелок", написанная в 1821 г., положила начало развитию национальной романтической оперы.)

^** (Bournonville Aug., Mit Theaterliv, III del, afsnit 2, side 106.)

В первой четверти девятнадцатого столетия романтизм играл превалирующую роль в искусстве. Это все признают, но не более того. В наши дни эпитет "романтический" используется для чего угодно: платье, освещение профиля для рекламы в иллюстрированном журнале - романтичны. Танцующие призраки или лунная ночь - романтичны. Безумные ведьмы или наивные мечтания - романтика. Многословные, тщательно состряпанные оды и журнальные романы - романтика. Аскетизм монашеской жизни и порнография - тоже романтика. Можно вместе с одним исследователем впасть в отчаяние и воскликнуть: "Слово "романтичный" имеет так много различных значений, что само по себе оно уже ничего не значит". Август Бурнонвиль в заголовках программ называет семь-восемь своих балетов, созданных до 1848 года, "романтичными", но позже не пользуется этой характеристикой для своих произведений^*. Он-то вкладывал в это слово какой-то смысл.

^* (После 1848 г. термин "романтический" применяется Бурнонвилем только в отношении к балету "Горный грот" (1859). Так написано в Bournonville Aug., Theatercrisen og Balletten, København, 1875, 295, но отсутствует в программе балета, напечатанной к премьере.)

Первым датчанином, который, следуя его горестному признанию, пришел к выводу, что романтизм - законченная глава, был Георг Брандес^*. Он писал:

^* (Брандес Георг (1842-1927/8) - датский литературный критик, эстетик, историк литературы. Внес значительный вклад в развитие датского театроведения, написал монографии и статьи о Хольберге, Эленшлегере, Ибсене, Бьёрнсоне, Шекспире и др. Отстаивал принципы сценического реализма, общественной значимости и актуальности театрального искусства.)

"Он предстает перед нами играющей многочисленными цветами искусно изогнутой раковиной: давайте попытаемся от раковины перейти к существу, некогда жившему в ней, но которого более нет. Этим существом был романтический дух, возрожденный вначале в Германии, затем во Франции и из Германии пришедший к нам"^*.

^* (Brandes G., Samlede skrifter, København, 1899-1902, I-XII, bd. I, s. 463.)

Затем Брандес пытается охарактеризовать немецкий романтизм. Последний "глубок", но рождает "неопределенную и неясную поэзию. Она не создает определенных образов, ибо ее идеал не образ, а тон, не определенная форма, но бесконечное стремление". Характеристика Брандесом немецкого романтизма не имеет никакой связи с вышеприведенной цитатой из Бурнонвиля. Однако дело обстоит иначе, когда мы сравниваем оценку Брандесом французского романтизма с тем, что понимает под романтизмом Бурнонвиль. Брандес пишет: "Французский романтизм родился из борьбы с укоренившимся правилом классицизма считать творчество нескольких великих писателей "образцом", из ненависти к неестественному подражанию античному стилю, к александрийским путам, к игу установившихся правил, ко всей китайской формальной сущности, из чего и складывался в период Империи французский вкус. Романтизм выступал против трех единств: времени, места и действия, против извечных греческих тем, против скучной и однообразной модернизации и офранцуживания всех времен и всех народов... Под местным колоритом понимали все, что относилось к иным нациям, к далеким временам, к странностям неизвестного климата, что никогда не нашло своего настоящего места во французской поэзии. Считалось, что мы, риторики, никогда не понимали иностранного, неразвитого и нелогичного, никогда не понимали варвара, женщину, ребенка, поэта, природу в ее многообразии и видах".

Брандес заключает: "Французский романтизм был натуралистическим, немецкий - идеалистическим"^*.

^* (Brandes G., Samlede skrifter, København, 1899-1902, I-XII, bd. I, s. 464.)