Глава II. Годы учебы

Человек без друга что сокол без крыла.

Чеченская народная мудрость

Трудное время переживала семья Эсамбаевых. Умерла Бикату. Алисултан после смерти жены сразу постарел, часто болел. Это сблизило отца и сына. Жили они вместе, в одной из комнат Киргизского государственного ордена Ленина театра оперы и балета, куда судьба привела Махмуда в ноябре 1944 года. Интернациональный коллектив Фрунзенского театра доброжелательно принял новичка. Всех покорила его фанатичная любовь к танцам.

Махмуд в первый же день встал к станку.

Балетмейстеры, товарищи по труду всячески помогали ему освоить движения классического балета, познать секреты актерского мастерства. Недолго пришлось ждать первых результатов. Буквально через несколько месяцев его испанский танец из балета "Лебединое озеро", венгерский из "Раймонды", танец "Краковяк" стали вызывать горячие аплодисменты в зрительном зале.

Испанский танец из балета 'Лебединое озеро' в исполнении М. Эсамбаева и Б. Бейшеналиевой. Киргизский театр оперы и балета

Махмуд работал с каждым днем уверенней, чувствовал себя в своей стихии. У него появились хорошие друзья, зарождались новые творческие планы.

Сын старался ничем не напоминать отцу, как часто они ссорились из-за танцев. Алисултан, живя в стенах театра, бывал на оперных, балетных спектаклях, пытался понять тайну увлечения сына, его безграничную любовь к театру. Он был невольным свидетелем того, сколько труда и пота стоят Махмуду и его друзьям репетиции и спектакли, сколько радости и душевного волнения приносят они зрителям и как эти взволнованные люди благодарны им.

Постепенно у Алисултана менялись взгляды на театр, профессию артиста. Его терзала мысль: "Как я мог в свое время не понимать сына, быть таким жестоким к нему?" Однажды со слезами на глазах высказал он сыну то, что мучило его.

- Старый я, глупый. Как хорошо, что ты не послушался меня и стал артистом. Если бы у меня было сто сыновей, всех бы отдал в театр, - говорил Алисултан, - пусть бы танцевали. Сколько страданий я тебе в детстве доставил! Прости старика. Мне приятно, что тебя все любят. Лучшие сыновья становятся сыновьями народа - так говорят чеченцы. И еще, сын, - Алисултан испытующе посмотрел на юношу, - не пора ли в дом привести хозяйку?

Махмуд смутился. Хотя в памяти была еще свежа горечь утраты матери, он благодарно кивнул отцу. Нина Ханумянц, студентка четвертого курса медицинского института, была по душе и Алисултану.

Вскоре в доме Эсамбаевых сыграли скромную свадьбу.

Характерные и народные танцы, эпизодические роли в спектаклях, исполняемые Эсамбаевым на оперной и концертной сценах, с большим интересом воспринимались зрителями. Они носили на себе отпечатки его своеобразного таланта. Махмуд мечтал сыграть когда-нибудь одну из главных ролей балетного спектакля. И неизвестно, удалось бы ему осуществить эту мечту или нет, не окажись рядом с ним в ту пору опытный педагог и балетмейстер Иван Кириллович Ковтунов.

Их первая встреча состоялась ранней весной 1951 года. В режиссерскую комнату вошел молодой высокий человек с изящной осиной талией, с большими серо-голубыми глазами. Он остановился на миг, опустив длинные руки с узкими, нервными кистями, выпрямив широкие плечи. Восточный облик и повышенная эмоциональность сразу бросились в глаза Ковтунову. Они познакомились. Понравились друг другу.

'Восточный танец' из оперы 'Лакме'

Перед приездом в город Фрунзе И. К. Ковтунов работал ассистентом, а потом режиссером в Ленинградском академическом театре оперы и балета имени С. М. Кирова с крупнейшими мастерами советской хореографии Ф. В. Лопуховым, Р. В. Захаровым, В. И. Вайноненом, Л. М. Лавровским, В. М. Чабукиани. Профессиональные опыт, чутье подсказали ему, что он встретился с редким, самобытным дарованием. С каждой новой репетицией, с каждым спектаклем все больше видел, насколько щедро природа одарила Эсамбаева для искусства танца, насколько оригинальны и неповторимы его облик, пластика. Даже тренировочные движения Махмуда отличались особой певучестью и выразительностью.

Благодаря природной музыкальности, гибкости тела, своему темпераменту, эластичным, выразительным рукам, настойчивости и большому трудолюбию, вовремя подмеченными Ковтуновым, Махмуд быстро нашел себя в профессиональном балете.

Однако, чтобы подняться на следующую ступеньку большого искусства, необходимо было овладеть технической и художественной основой классического балета.

"Классический танец служит базой для всякого сценического исполнения: будь то характерный, гротесковый или салонный танец. Умение управлять ногами, своим телом, руками, головой дает возможность двигаться свободно во всех направлениях. Выучившись только характерным танцам, вы никогда не сможете исполнять классику. И наоборот, зная классический танец, можно легко воспринять характерный, салонный и другие. На опыте многих лет это доказано"¹. Иван Кириллович настроил Эсамбаева на решение именно этой важной задачи. Он размышлял: "На что способен этот необычный человек, в каких балетных спектаклях классики и в качестве кого он шире и ярче может проявить себя, как использовать особенности его характера и таланта, чтобы сократить путь к заветной цели?"

¹(Цит. по сб.: А. Я. Ваганова, с. 113.)

После репетиций или спектаклей, оставаясь вдвоем в садике у театра, они оживленно беседовали. Чаще всего речь шла о жизни и работе прославленных мастеров советского балета. Махмуда интересовало все, что касалось Улановой, Дудинской, Сергеева, Чабукиани и других известных артистов. Он хотел знать: какими путями пришли они в искусство, как создавали свои незабываемые образы в балетных спектаклях? Что они за люди? Как они работают? Из уст человека, много лет проработавшего с ними бок о бок, рассказы звучали особенно интересно и запоминались на всю жизнь.

Такие беседы сближали их. Постепенно исчезала та стеснительность, которая часто бывает между постановщиком и артистом.

Дружескому расположению способствовало и то, что Ивану Кирилловичу понравились своеобразные черты характера танцовщика. В этом веселом, никогда не унывающем человеке жила какая-то особая детская непосредственность. Чувства, захватившие его, сразу находили конкретные выражения. Он мог запеть, затанцевать, встать в утрированно балетную позу, обратиться к незнакомому человеку. Все это он делал так естественно, что его поведение вызывало только улыбку и никого не обижало. На редкость добрый и отзывчивый, он всегда кому-то помогал, кого-то спасал, отдавал последнее нуждающимся.

В 1951 году Ковтунов поставил в киргизском театре балет Б. Асафьева "Бахчисарайский фонтан". Он работал ассистентом у выдающегося советского балетмейстера народного артиста СССР Ростислава Владимировича Захарова при первой постановке им этого балета на советской сцене.

М. Эсамбаев-Гирей, Б. Бейшеналиева-Зарема. Балет 'Бахчисарайский фонтан'

"Бахчисарайский фонтан", вошедший в золотой фонд советской хореографии, был шагом вперед в развитии балетного искусства. Именно в работе над этим спектаклем сложились и творческие принципы Ковтунова. Поэтому к постановке балета он отнесся с особой ответственностью.

М. Эсамбаев-Гирей. Балет 'Бахчисарайский фонтан'

Иван Кириллович понимал, что Эсамбаеву пока не осилить центральной партии. Имея хорошие данные: обаяние, непосредственность, искренность, он еще не умел их организовать, не владел "поддержкой".

Махмуду поручили роль молодого польского пана в первом акте балета.

Молодой польский пан, которого готовился танцевать Эсамбаев, проходил через весь первый акт. Его танцевальная линия проявлялась во всех массовых танцах: в "Краковяке", "Мазурке", "Коде" - и завершалась в финале первого акта в батальной сцене.

Ковтунов вспоминает, как они работали над этой ролью: "Эсамбаев относится к таким артистам, которые беззаветно любят свое искусство, готовы танцевать все - первую, вторую, третью, любые партии, не считаясь, ущемлено его самолюбие в чем-нибудь или нет. Важно танцевать и приложить все свои способности, чтобы поднять эту партию до высокого художественного воплощения. Часто, расставаясь с Махмудом, я вспоминал эту его особенность, и невольно думалось, как бы много было создано эпизодических партий, ценных по своему художественному значению, как бы они обогатили балетные спектакли, дали бы им долгую сценическую жизнь, если бы многие одаренные артисты так же любили свое искусство, как Махмуд Эсамбаев".

Начался новый этап актерской жизни Махмуда. В сущности, он проходил ту же подготовку, что и в лучших хореографических училищах, только вместо учебного спектакля экзамены приходилось сдавать в настоящем театре и сроки для подготовки к экзаменам были намного короче. Не ограничиваясь беседами и наставлениями Ивана Кирилловича, он читал специальную литературу по балетному искусству. Эсамбаев вникал в детали, над которыми раньше и не задумывался, учился вызывать нужные чувства и управлять ими.

Он начал с опытной солисткой балета Розой Самгиной осваивать "поддержку", в это же время упорно работал над образом пана.

Не все шло гладко. Иван Кириллович видел это и приходил на помощь. Он рассказывал, как создавался балет "Бахчисарайский фонтан", как настойчиво и терпеливо преодолевали трудности первые исполнители, знаменитые мастера балета, как напряженно работали и композитор Б. В. Асафьев, и балетмейстер Р. В. Захаров, и дирижер Е. А. Мравинский.

М. Эсамбаев-Хан Гирей в балете 'Бахчисарайский фонтан'. Кадр из фильма 'В мире танца'

"Подлинное искусство - результат богатой фантазии и огромной работы. Талант без труда - бесплоден", - говорил он.

Эмоциональный, восприимчивый, Махмуд быстро улавливал характер танца и начинал импровизировать. Имея отличную технику и музыкальную память, он легко осваивал танцевальную часть партии.

Иван Кириллович обнаружил у него способность точно схватывать, именно схватывать, стиль танца. Махмуд никогда не танцевал одинаково разные по стилю танцы. Менялись не только движения, но и совершенно менялся характер танца, образ, создаваемый артистом.

Работа над эпизодической ролью в балете "Бахчисарайский фонтан" завершилась удачно. Перед Махмудом она открыла новые перспективы, вселила веру в себя.

Балетмейстера она убедила в верности его взглядов на скрытые возможности дарования Эсамбаева.

В балете Р. Глиэра "Красный мак" Эсамбаеву поручили партию капитана. Но роль была лишена танцевальной характеристики, и Махмуд не смог создать образ капитана. Балетмейстер Ковтунов и танцовщик потерпели неудачу, в которой не сразу сумели разобраться. Помогла случайность.

В этом же балете Эсамбаеву поручили "Танец в ресторане". В большом спектакле ему не придавали серьезного значения. Но совершенно неожиданно успех танца на первом же представлении превзошел все ожидания. Танцевал его Эсамбаев вдохновенно, найдя выразительные движения, создав запоминающийся образ. Именно здесь проявилась самобытная поэзия танца Эсамбаева. Жизненные явления и вытекающая отсюда психология героя раскрылись обобщенно, предельно лаконично. "Танец в ресторане" был одним из первых шагов на своеобразном пути танцовщика Эсамбаева.

...На художественном совете обсуждался вопрос о постановке первого акта балета Соловьева-Седого "Тарас Бульба" в связи со 100-летием со дня смерти великого русского писателя Н. В. Гоголя. При распределении ролей Иван Кириллович выдвинул Эсамбаева на роль Тараса. Члены художественного совета до того удивились, что замерли на месте, словно играли заключительную сцену из комедии "Ревизор".

Затем Ковтунову пришлось выслушать то, что обычно говорят человеку, выступающему с необдуманным предложением. Однако все разговоры закончились утверждением Эсамбаева на роль Тараса - под личную ответственность Ковтунова.

В ходе репетиций все больше выяснялось, что волнения были напрасны. К Махмуду у Ковтунова всегда был индивидуальный подход, И на этот раз они работали с необычайной последовательностью. Оставив все мизансцены, сразу взялись за вариации Тараса. Танец для Эсамбаева - это ключ, которым он мог открыть главное в образе своего героя. Такой путь оказался верным. Как только Махмуд в полной мере овладел танцами, он легко освоил актерские тонкости. Танец и драматическая игра соединились в органический сплав.

На пути к задуманному пришлось преодолевать немало препятствий. Раньше Махмуду всегда помогали его внешние данные. А здесь от них пришлось отказаться. Могучий богатырь украинского народа должен быть полным, грузным. В связи с этим Махмуд иногда не мог правильно передать внутренние чувства через непривычную для него внешность. Приходилось все начинать сначала - думать, искать.

Балетмейстера радовало то, что Эсамбаев, по своей натуре экспрессивный человек, при всех огорчениях проявлял исключительное терпение и выдержку.

Премьера состоялась в марте 1952 года.

Появление Тараса - Эсамбаева в зале встретили шквалом аплодисментов. Чем дольше смотрели зрители балет, тем больше верили, что на сцене перед ними истинный Тарас Бульба, словно сошедший со страниц повести великого русского писателя Н. В. Гоголя. Особенно покорил эпизод, когда Тарас смотрит на танцы своих сыновей Андрея и Остала. Не выдержав, отец сам пускается в пляс с двумя саблями, показывая при своей грузности легкость и ловкость.

М. Эсамбаев-Тарас Бульба. Балет 'Тарас Бульба'

Долго не смолкали аплодисменты.

В антракте народный артист Киргизской ССР, главный режиссер театра В. Я. Васильев привел за кулисы дочь Эсамбаева, маленькую Стеллочку. Он указал на богатыря:

- Вот твой папа. Узнаешь?

- Это не мой папа! - отказалась она.

- Стеллочка, я твой папа, - сказал Махмуд.

Она услышала знакомый голос и испугалась.

- Папа, а где ты? - закричала дочь.

Солист и балетмейстер в смелом эксперименте одержали важную победу. Эта роль обогатила Махмуда, расширила границы его мастерства. Эсамбаев стал мыслящим танцовщиком. Изменилась мерка, с которой он раньше подходил к своему труду, к своим работам.

К юбилею С. В. Рахманинова балетная труппа задумала сложную, но очень интересную работу - поставить балетный спектакль на второй концерт композитора для фортепиано с оркестром.

Либретто написал сам постановщик-балетмейстер И. К. Ковтунов. Одноактный балет назвали "Весна идет!"

В нем рассказывается о том, как одинокий, талантливый, мало кому известный Композитор берет на воспитание девочку. Ее отца сослали на каторгу. Только фотография напоминает ей о нем. Прошли годы, девочка выросла, стала пианисткой.

Во время скромного вечера в честь помолвки девушки в дом неожиданно вбегает человек и просит спрятать его от преследователей. Его переодевают и сажают с гостями слушать музыку. Входят полицейские. Никого не найдя, они уходят. По фотокарточке, стоящей на рояле, девушка в незнакомце узнает своего отца.

Они вновь должны расстаться, так как отца зовет дело, которому он отдал свою жизнь.

Центральный образ спектакля - Композитор. Образ нетанцевальный. Когда Ковтунов писал либретто, слушал музыку Рахманинова, образ Композитора у него невольно ассоциировался с обликом Эсамбаева. "Но как увлечь его? Махмуда не захватит нетанцевальная роль. Неудавшийся образ капитана в балете "Красный мак" оставил неприятный след", - рассуждал балетмейстер.

Выход нашелся внезапно. "Музыка! Махмуд - музыкальная натура. Он не сможет не поддаться влиянию этой чарующей музыки!" - подумал балетмейстер.

Эсамбаева увлекла не только музыка, но и богатый внутренний мир Композитора. Большое значение имело и доверие, с которым Иван Кириллович относился к артисту.

По ходу действия Композитор несколько раз играл на рояле. Преодолеть это препятствие оказалось особенно тяжело. Бесчисленное количество раз прослушивалась музыка с поясняющим текстом. Любовь к необычному, трудному помогла и в этом случае. Махмуд в конце концов сел рядом с концертмейстером Георгием Бурштиным и начал наизусть учить музыкальную партитуру.

Кропотливая работа от репетиции к репетиции все больше увлекала их. Каждая мысль, выражаемая в походке, в жесте, в повороте головы, во взгляде, в движении рук по клавиатуре, требовала особой точности, тончайшей логической последовательности.

В руках балетмейстера и артиста был один материал - пластика человеческого тела. В ходе работы выяснилась исключительная острота пластической выразительности Эсамбаева, необыкновенная, захватывающая эмоциональность, вливающаяся, как живая вода, даже в выражение его глаз, наполняющая его жесты, позы, движения. Уже тогда он имел свой рисунок движения, предельно острый, лаконичный, энергичный, целенаправленный. К нему целиком можно отнести фразу: "...даже в выражении слабости и бессилия он становился предельно сильным".

Это подтверждает одна из очень трудных сцен, за которую на премьере артист был награжден бурными аплодисментами.

Петербург, Летний сад. В глубине открытых решетчатых ворот маленькая девочка. Впереди, у скамьи, погруженный в свои мысли, стоит Композитор - Эсамбаев. Звучит тревожная музыка. Девочка заволновалась. Композитор повернулся к ней - все в нем напряглось. Он всей душой проникся музыкой, как будто каждый ее звук находит в нем отклик. По улице ведут арестантов. Девочка бросается к одному из них. Она в объятиях отца. Все замерли. Композитор в предельном напряжении прикован к этой сцене. Конвоир грубо отрывает от отца дочь, толкает в ворота. Она падает, роняя подаренную отцом фотографию.

Композитор делает быстрое, короткое движение, склоняется над девочкой. Рука Композитора на ее голове. Он поднимает девочку и медленно идет с ней из глубины сцены. Его взгляд, устремленный вдаль, осторожная, мягкая походка, руки, держащие ребенка, - все проникнуто такой человеческой теплотой и сочувствием, что вы становитесь спокойны за судьбу девочки, глубоко тронуты чуткостью Композитора.

На премьере присутствовал профессор Московской консерватории. После спектакля он пришел за кулисы познакомиться с Эсамбаевым.

- Вы талантливый пианист и актер. Благодарю вас за доставленное удовольствие. Вы у кого учились по классу фортепиано?

Махмуд замялся. Пожал плечами:

- Я даже "Чижик-пыжик" не умею играть.

Все рассмеялись. Профессор недоумевал:

- А ну, покажите руки!

Махмуд показал.

- Да, тут можно ошибиться. Какая пластика!

В этот вечер рядом с Махмудом стояла счастливая шестилетняя дочь Стелла. Она первый раз вышла на сцену и сыграла роль маленькой девочки.

В театре уже не удивлялись, узнав, что в новом балетном спектакле В. М. Юровского "Под небом Италии" одна из центральных партий поручается Эсамбаеву.

Роль американского офицера Боба несла большую смысловую нагрузку. Но это была мимическая роль, трудная и новая по своей драматургии, пластике и с единственным танцем - дуэтом "Хабанера".

Иван Кириллович рассказал Махмуду об образе американского офицера-интервента Боба, дал ему развернутую характеристику, поставил перед Эсамбаевым общие задачи в раскрытии идеи спектакля. Все остальное доверялось творческой фантазии Махмуда.

Зная, что Эсамбаеву легче найти образ в танце и внести его в мизансцены, балетмейстер-постановщик нарочно начал с мизансцен. Интересно было узнать, как поведет себя артист при большей самостоятельности и необычности в работе. На сводных репетициях педагог видел, что Махмуд взял правильное направление.

Новый балет рождался в муках. Сказывалась новизна темы о наших современниках - итальянских трудящихся, борющихся за мир, свободу и независимость.

В процессе работы на язык танца приходилось переводить трудные бытовые эпизоды, такие как "Монолог Лючии", "У тюрьмы". Они требовали смелого эксперимента и, конечно, запаса времени. Поэтому над ними работали в первую очередь.

Первая постановочная репетиция "Хабанеры" состоялась незадолго до премьеры. В репетиционном зале находились Самгина - Бианка, Эсамбаев - Боб, добрый друг и помощник артистов концертмейстер Бурштин и сам постановщик спектакля Ковтунов. То, что Эсамбаев пришел сюда полностью подготовленным, со своим видением танца, они поняли после первых же его движений. Танец получился убедительным.

Работа над балетом "Под небом Италии" для коллектива театра, как и для Эсамбаева, была очередным этапом на пути к утверждению на сцене современной темы. Он "...пользовался определенным успехом. В этом сказалось не только то, что постановка отвечала желаниям зрителей увидеть на сцене своих современников, не только горячее сочувствие борьбе итальянских трудящихся за свои права. Большое значение здесь имело удачное исполнение многими артистами своих ролей: каждый участник спектакля использовал малейшие драматургически-танцевальные возможности, предоставленные ему хореографом для того, чтобы создать интересный, запоминающийся образ. Р. Самгина в роли дочери торговца и М. Эсамбаев (Боб) в маленьком фрагменте нарисовали яркую картину духовной нищеты и морального распада богатыхитальянских буржуа"¹. Артист проявил себя как мастер политической сатиры.

¹(Уразгильдеев Р. Бибисара Бейшеналиева. Фрунзе, "Кыргызстан", 1971, с. 89.)

М. Эсамбаев-Боб. Р. Самгина-Бианка. Балет 'Под небом Италии'

В классическом балете Чайковского "Лебединое озеро" Эсамбаев вместе с балериной Бейшеналиевой блестяще исполнял испанский танец. Но однажды, за день до объявленного спектакля, его вдруг вызвали к главному балетмейстеру. Иван Кириллович усадил его и сообщил:

- Исполнитель роли Ротбарта - Злого Гения заболел. Я знаю, что ты очень любишь этот спектакль. Сможешь завтра станцевать Злого Гения?

Махмуд молчал: слова не мог вымолвить от удивления. Иван Кириллович повторил вопрос.

- Смогу ли я, Иван Кириллович? - пробормотал Махмуд. - За одни сутки... без всякой подготовки?..

- Ты всю партию Ротбарта знаешь?

- Вроде бы знаю.

- Мне рассказывали, что ты и партии Одетты - Одилии, Зигфрида выучил. Правда это?

- Да, почти что.

- Тогда давай прорепетируем всю партию Злого Гения.

Зазвучала музыка. Махмуд, знавший наизусть каждый музыкальный такт, каждое движение, не смог сделать ни одного шага. От волнения и смущения он забыл все.

Почувствовав его робость и скованность, балетмейстер сказал:

- Махмуд, мне нужно по одному делу минут на пятнадцать отлучиться, а ты пока вспоминай.

Как только захлопнулась дверь, Махмуд бросился к концертмейстеру Бурштину:

- Гриша, умоляю, начнем выход Ротбарта - спокойно, не торопясь.

Двери закрыли на ключ, и зазвучала музыка. Вместе с исполнительницей роли Одетты Розой Самгиной без остановки они прошли весь второй акт.

Григорий играл и аплодировал Махмуду: тот танцевал так, будто за плечами у него были десятки репетиций.

Иван Кириллович стоял за дверью и все слышал. Появился в зале тогда, когда смолкла музыка.

- Извините, что задержался. Давайте продолжим.

Второй акт прошли еще раз, без замечаний и остановки. Балетмейстер похвалил Махмуда.

- Молодец! Только я боюсь, что ты забудешь все остальные партии и даже любимый испанский танец из этого балета: очень увлеченно танцуешь Злого Гения.

Вечером состоялась репетиция со всей труппой. Свою партию Махмуд провел уверенно, вызвав удивление многих актеров: когда успел все это выучить?

На другой день перед началом спектакля все волновались за Эсамбаева. Только он сам так вошел в роль, что ему казалось - он не освободит от злых чар Одетту, погубит Зигфрида.

После окончания спектакля ему много и заслуженно аплодировали. Коллеги обнимали и восклицали:

- Махмуд, твое место в Большом театре!

Но по-настоящему, осмысленно он начал танцевать и играть Злого Гения только после десяти - двенадцати спектаклей. Наполняя роль Злого Гения драматизмом и силой, Эсамбаев шел от гениальной музыки П. И. Чайковского: не упрощать и мельчить зло, а показать его подлинное страшное лицо. И тогда победа добра над злом будет еще убедительнее.

М. Эсамбаев в роли 'Злого Гения'. Кинофильм 'Лебединое озеро'. Студия 'Ленфильм'

И не случайно до сих пор фрунзенцы вспоминают одну из сцен этого балета. Зигфрид бьется со Злым Гением, вырывает у него крыло. Злой Гений гибнет. Но как гибнет! Высокий, сильный, с длинными, всемогущими пальцами, гибкий как змея, казалось, что он вот-вот соберется с силами, и тогда не сдобровать Зигфриду. Злой Гений Эсамбаева погибал под гром аплодисментов. Свою трактовку образа Злого Гения артист развил в 1968 году при съемках на студии "Ленфильм" фильма-спектакля "Лебединое озеро". В спектакле была занята труппа Ленинградского академического театра оперы и балета имени С. М. Кирова. Он отказался от традиционных декоративных крыльев, заменив их руками. Высокая техника, необыкновенная одаренность позволили Эсамбаеву с помощью танца, выразительного жеста и мимики достигнуть полного перевоплощения, укрупнить образ Ротбарта, сделав его действительно гением темных сил, олицетворением зла, настоящим Демоном. Такую задумку танцовщика одобрил балетмейстер К. М. Сергеев, который был постановщиком балета. Кинофильм "Лебединое озеро" в 1969 году был показан на кинофестивале в Генуе, получил приз "Золотая орхидея", дипломом за лучшее исполнение роли в фильме был награжден Эсамбаев.

М. Эсамбаев в роли 'Злого Гения'. Кинофильм 'Лебединое озеро'. Студия 'Ленфильм'

Какие бы ответственные и интересные роли ни исполнял танцовщик, он всегда думал о Гирее, мечтал сыграть его, бредил им.

М. Эсамбаев-Злой Гений. Кинофильм 'Лебединое озеро'

Иван Кириллович решил, что наконец время пришло, и стал разучивать с Махмудом партию Гирея.

Бесстрашного хана - героя "Бахчисарайского фонтана", бессмертного творения гениального Пушкина, - знают все. Многим он знаком и по хореографической поэме Асафьева в постановке одного из выдающихся балетмейстеров нашей страны Захарова.

Балетмейстер и артист решили прочитать роль свежими главами. Скупой танец, скупая пластика должны были передать внутреннее содержание героя, его душу, его помыслы по-особому, по-эсамбаевски.

Оттого, что Эсамбаев числился пятым по счету Гиреем, он меньше не трудился. Наоборот, день ото дня нагрузка прибавлялась. Некоторые исполнители этой роли советовали ему отказаться - он слишком изящен, интеллигентен для Гирея, человека совершенно из другого мира. Но проходили недели, и они уже по-иному смотрели на его увлечение.

Эсамбаев много раз перечитывал поэму А. С. Пушкина, исторические документы, либретто и рецензии на лучших исполнителей Гирея- П. А. Гусева, М. А. Дудко и других. Он так увлекся работой, что подобрал себе костюм вплоть до драгоценных колец и кинжала. Некоторые артисты не понимали, для чего столько драгоценностей, они подшучивали над талантливым "чудачеством".

Но Эсамбаев надевал эти драгоценности совсем не для того, чтобы красоваться. Даже через такую, казалось бы, маловажную деталь он стремился к психологической глубине образа Гирея.

"Если перед властелином могучих татарских племен открывались двери любых государств, если он имел гарем самых красивых женщин, то ему, вероятно, при своем большом мужестве хотелось быть еще и более роскошным и ослепительным", - рассуждал артист.

Гирей радуется своему богатству, мужеству и уму. Но этот богатейший и храбрейший повелитель в конце концов приходит к душевному опустошению. Его не радуют ни власть, ни победы, ни золото...

Эсамбаев, уже видевший многих Гиреев на сцене, подходил к роли так, как будто встретился с нею впервые. Некоторые жесты, движения, предложенные балетмейстером, не находили отклика у артиста. Они жарко спорили. В чем-то соглашались друг с другом, а что-то так и оставалось нерешенным.

Первое представление спектакля показало, что Гирей в исполнении Эсамбаева действительно самобытен. Пластическая выразительность, умение глубоко осмыслить мизансцены, полное перевоплощение в своего героя - такие черты характеризовали эту работу.

Свое понимание этой партии Эсамбаев внес в весь характер Гирея.

Первый акт. Нашествие татар на Польшу и пленение Марии. Эсамбаев, как и все исполнители Гирея до него, несся по сцене, с крутого поворота останавливался, как коршун. Сзади - верные слуги, слева - Нурали. Звучит настороженная ритмическая музыка. Бегут Вацлав с Марией.

На репетиции Иван Кириллович объяснял, что Гирей должен поймать Вацлава и в спину вонзить ему кинжал. На репетиции он так и делал. Но во время спектакля все получилось иначе, правдивей. Приближался Вацлав, Гирей - Эсамбаев молниеносно выхватил кинжал, Вацлав сам напоролся на него и упал. Такое решение вполне оправдывалось: Гирею не хотелось, чтобы в его объятиях умирал враг-иноверец.

Благодаря глубокому проникновению в психологию героя еще правдивей и драматичней зазвучали сцены из спектакля.

Для известного оперного режиссера Владимира Матвеевича Шахрая, много лет проработавшего в Киргизском театре, первое знакомство с коллективом началось со спектакля "Бахчисарайский фонтан".

"...Вот в самом финале акта появился Гирей - Махмуд Эсамбаев, - и сцена оживилась, засветилась искрами актерской выразительности, излучаемой высокоодаренным человеком", - вспоминает В. М. Шахрай¹.

¹(Уразгильдеев Р. Указ работа, с. 61.)

В день своего тридцатилетия Махмуд получил от друзей и товарищей по работе приветственный адрес:

"Дорогой Махмуд Эсамбаев!!!

Специальная делегация работников искусства приветствует тебя и поздравляет со славным тридцатилетием!

30 лет назад, 15 июля 1924 года, все мы не подозревали, что на свет родился товарищ и друг нашего театра, балагур, весельчак и замечательный танцовщик.

Мы говорим товарищ и друг, потому что ежедневно с 11 часов утра и до 3 часов дня ты с нами на репетиции и с 8 часов вечера до 12 часов ты с нами на спектакле. Мы говорим балагур и весельчак, потому что ты способен говорить много, весело и остроумно.

Замечательный танцовщик, потому что мы еще не видели, как ты ходишь по земле. Танец стал твоей жизнью, а жизнь твоя стала сплошным танцем.

Тарас Бульба, Гирей, Композитор, Злой Гений - роли и партии, о которых лучшие театроведы и историки напишут много хороших книг, люди необъятной нашей земли от Балтийского моря до Иссык - Куля, от Риги до Карабалтов склоняют свои головы, услышав стук твоих кастаньет. Из 300 тысяч населения города Фрунзе 299 тысяч 999 человек лично приветствуют тебя, наш общий друг!"

Театр, концертная деятельность в городах, колхозах, руководство танцевальными и драматическими коллективами нескольких заводов и фабрик, шефство над воинами - везде успевал Эсамбаев.

Зритель уже привык видеть Эсамбаева в совершенно несовместимых ролях. В великолепном балете "Спящая красавица", поставленном балетмейстером, заслуженным артистом Грузинской ССР В. Литвиненко, артист так сыграл роль злой феи Карабос, что в шутку в театре говорили: "Надо балет назвать "Карабос", а не "Спящая красавица". В каждой шутке есть доля правды.

Увлекшись своеобразными данными артиста, балетмейстер сделал эту роль танцевально-феерической. Большое впечатление производила сцена, когда появлялась карета, запряженная крысами и управляемая Карабос - Эсамбаевым.

Затем Эсамбаев создает ряд образов наших современников в балетных спектаклях на национальные сюжеты: "Чолпон", "Анар" и "Весна в Ала - Тоо", поставленных Нурдином Тугеловым.

М. Эсамбаев-Кудаке. Киргизский балет 'Анар'

С ним же связана и еще одна большая творческая удача Эсамбаева. Тугелов в 1956 году поставил балет "Эсмеральда". Музыка Ц. Пуни, Р. М. Глиэра, С. Н. Василенко. В нем Махмуд исполнял роль иезуита Клода Фролло.

Поиски точного грима, костюма, а главное выразительных пластических средств для роли, в которой почти нет танца, увенчались успехом. Двуличность, подлость служителя религии разоблачаются Эсамбаевым с огромной силой.

Народная артистка СССР Бибисара Бейшеналиева, исполнявшая роль Эсмеральды, вспоминала:

"Когда в этом спектакле роль Фролло исполнял Эсамбаев, я чувствовала, что я - настоящая Эсмеральда. Он помогал своей правдивой жизнью на сцене создавать этот образ".

Махмуд Эсамбаев пробует свои силы и как постановщик танцев. Он создает танцы не только для себя, но и для Фрунзенского русского драматического театра имени Н. К. Крупской, для Киргизской филармонии, с которой имел тесные творческие связи.

В эти годы рядом с Махмудом находились верные друзья: Б. Бейшеналиева, У. Сарбагишев, С. Кобеков, Н. Тугелов. Они делили с ним все радости и горести. С Ковтуновым, Самгиной, уехавшими на работу в Харьковский театр, он переписывался, советовался. "Человек без друга что сокол без крыла," - гласит чеченская народная мудрость. Друзья и наставники из братской Киргизии дали соколиные крылья Эсамбаеву в мир большого искусства.

За тринадцать лет, проведенных в стенах театра, Эсамбаев прошел большую школу жизни и мастерства. Тарас Бульба, хан Гирей, Композитор, Клод Фролло, Боб, Ротбарт и другие образы, созданные здесь, сыграли огромную роль в росте и становлении Махмуда как танцовщика и как человека.

О тех годах сам Эсамбаев говорит: "Я понял, какое огромное эстетическое содержание заключают в себе балетные спектакли. Я понял, что актер лишь тогда значителен, когда не повторяет чужие, раз и навсегда установленные каноны, а несет в зал свое мировосприятие, свои мысли, свои чувства. Впоследствии этот принцип непосредственного отношения к танцу стал основой моей работы над хореографией народов мира.

Я до сих пор с огромной благодарностью вспоминаю годы, проведенные на сцене Киргизского академического ордена Ленина театра оперы и балета. Там я накопил не только исполнительский опыт - там я впервые проникся сознанием важности гражданской миссии танцовщика, там ощутил я, что танец для меня не только призвание, но и святой долг перед народом.

Я с благодарностью вспоминаю своего учителя и наставника И. Ковтунова и других балетмейстеров театра: заслуженного деятеля искусств Киргизской ССР В. Козлова, заслуженного артиста РСФСР Л. Жукова, Л. Крамаревского, заслуженного артиста Грузинской ССР В. Литвиненко".

Творчество Эсамбаева было заметным явлением в культурной и общественной жизни Киргизии. В республике не. существовало ни одного уголка, где бы его не знали и не принимали громкими аплодисментами, как самого желанного гостя.

Через много лет, в 1974 году, в приветственной телеграмме коллектива Киргизского ордена Ленина театра оперы и балета в связи с 50-летием со дня рождения и 35-летием творческой деятельности М. А. Эсамбаева говорилось: "Мы высоко ценим ваш вклад в развитие киргизского балета в годы работы в нашем театре, во время неоднократных посещений нашей республики с концертными выступлениями. Вы заслуженно удостоены почетного звания народного артиста Киргизской ССР". "Вы являетесь одним из видных представителей советской хореографии, блистательным мастером танца, родным, любимым артистом киргизского народа", - писала в своем поздравлении министр культуры Киргизской ССР X. X. Кондучалова.

Ведущий солист балета, создатель масштабных образов в классических балетных спектаклях и блестящий исполнитель характерных и народных танцев не только на оперной, но и эстрадной сцене. Совмещать оба эти амплуа становилось все трудней. Мечта о новых необычных танцах-новеллах, которые бы могли глубоко и ярко показать жизнь народов мира, не давала покоя Эсамбаеву. В июне 1956 года он окончательно решил перейти работать на эстраду.

"У меня созрело решение обратиться к народному танцевальному творчеству, - вспоминает артист. - Но я обманул бы, сказав, что безбоязненно взялся за новое дело. Конечно, было страшновато.

Правда, к тому времени (1957 год) уже двадцать лет существовал Государственный ансамбль народного танца СССР, руководимый Игорем Моисеевым, которого я считаю своим духовным отцом. И дело не только в том, что в дни Всемирного фестиваля молодежи и студентов з Москве поддержка Игоря Моисеева помогла мне стать лауреатом конкурсов классического и народного танца... Дело в том, что весь многолетний опыт ансамбля, его новаторская работа по утверждению искусства народного сценического танца доказали мне правильность и реальность моих устремлений.

Итак, оставив академическую оперу, я двинулся в трудный и полный неожиданностей путь. Трудный оттого, что традиций сольного исполнения танцев разных национальностей у нас не существовало. Трудный потому, что работа танцовщика на концертной эстраде не легче, чем работа исполнителя большой партии в спектакле. Там в его распоряжении три-четыре действия, на протяжении которых он постепенно показывает становление и развитие изображаемого им характера. Там он в окружении своих коллег, образующих живую среду спектакля. Здесь, на эстраде, номер занимает от минуты до четверти часа. Танцовщик находится один на один с залом, и он должен, совместив в себе исполнителя, режиссера, постановщика, убедительно, последовательно рассказать о жизни своего героя и вместить эту жизнь в считанные минуты номера. Такая краткость рассказа требует особой точности в сохранении рисунка танца, безукоризненной логики актерской работы, абсолютного чувства меры и, главное, отношения к танцу как истории человеческого характера. Танец любого народа выражает его самые характерные, самые высокие и прекрасные черты. Поэтому я знаю, что профессиональной школы танцовщику мало. Его школой должна быть сама жизнь", - вспоминал Эсамбаев.

На первые гастроли по городам Урала Махмуд поехал вместе с Труппой киргизских артистов. Концерты проходили с успехом. После одного из выступлений в Челябинске за кулисы к Эсамбаеву пришел представитель Московской эстрады Кардашенко, который, к удивлению артиста, задал вопрос:

- Хотите работать в Москве?

- Нет, не хочу. Вернее, кому я там нужен?

- Вы должны танцевать в столице. Вы даже не представляете себе, чего вы стоите. - Но, увидев растерянность артиста, Кардашенко добавил: - Вот записка с номером телефона, позвоните, если надумаете выступать в концертах на столичной сцене.

После бессонной ночи Махмуд позвонил Кардашенко.