Балет

Улыбка "Шопенианы" (А. Сохрина)

- Для меня все это совершенно внове, и не только для меня: нет аналогов ни спектаклю, ни партии моей героини. У меня тридцать чистых минут танца - весь второй акт. Это испытание для балерины. Получаю огромное удовлетворение оттого, что смогла его выдержать - и физически, и эмоционально.

Я поняла, какое это счастье, какая ответственность прийти в спектакль из сегодняшнего дня, чтобы говорить с залом о нынешних жгучих проблемах - о войне и мире, об угрозе нейтронной бомбы. Мою героиню называют обобщенно: "Она". Она олицетворяет жизнь, гармонию, своим самопожертвованием возрождает разрушенный катастрофой мир из небытия. Это женщина, сотворившая чудо. Ее сила в умении любить. Она воскрешает своей любовью. Любовью женской, любовью материнской. Если бы я встретилась с этой ролью прежде, до рождения сына, то, наверное, могла бы чего-то недодать спектаклю, зрителям. Когда я думаю о своем малыше, о своем Романе, то тревога, боль моей героини за человечество - это и моя личная тревога за сына, за его будущее.

Она, моя героиня, остается на земле одна, совсем одна - Он погибает. Безысходность. Потом решимость: спасти, воскресить, вдохнуть в него жизнь вновь. И Она спасает и воскрешает. Здесь живет и бьется еще одна тема, тема горящего сердца, сродни горьковской теме горящего сердца Данко. Спектакль "Помните!" на прекрасную музыку Андрея Эшпая и фантастический, и эпический, и философский, и поэтический; мир хореографии, сочиненный Игорем Чернышевым, объемен, полифоничен, многопланов.

На спектаклях Чернышева растешь актерски, творчески, человечески, граждански, задумываешься о многих жизненных проблемах. Нет в них пустот, все драматургически целостно, напряженно, все подчинено мысли. Я счастлива, что работаю с этим мастером в тот период жизни, когда уже пришла творческая зрелость, раньше, возможно, чего-то бы недопоняла, недотянула. Игорь Александрович Чернышев - балетмейстер остросовременного дарования, мне кажется, он даже идет чуть-чуть впереди, он создает балет завтрашнего дня. Как на гастролях в Москве принимали "Помните!"! Поистине, это был триумф. Чернышев удивительно тонко чувствует возможности актера, из них исходит, их укрупняет.

Не знаю, будет ли мне еще подарено судьбой то актерское, человеческое счастье, которое я испытала при создании балета. Домой приходила без рук, без ног, но в упоении...

Мы разговариваем с Еленой Брижинской в артистической. На бледном без грима лице одухотворенно сияют глаза. На гримировальном столике лежат балетные туфли. Носки у них потерты. Вот точно так же прежде всего протирались носки на обуви маленькой Лены в детстве.

Она родилась на Волге, в Волгограде, росла в Сибири, где ее отец, Иван Семенович, работал танцовщиком и балетмейстером, мать, Авелина Александровна, балериной. Родители улыбались, видя, как маленькая Лена старается танцевать под любую услышанную музыку. Склонность к танцу была явной, и Лену отдают в Новосибирское хореографическое училище.

Туда поступает худенькая складненькая девчушка, а оканчивает его в 1969 году гибкая изящная девушка с выразительными руками, высоким легким прыжком, стремительным вращением, с вдумчивым выражением удлиненных зеленых глаз, чутко восприимчивая к музыке. После года работы в Новосибирском театре оперы и балета Елена узнает, что главным балетмейстером Куйбышевского театра оперы и балета назначена известная ленинградская балерина Алла Шелест, и едет в волжский город учиться под началом большого мастера.

Алла Яковлевна сразу Лену выделила, в нее поверила. "Посмотрите на эту девушку,- обратила она как-то мое внимание на одном из спектаклей,- еще совсем юна, но у нее задатки настоящей "примы" - сложение, техничность, точность, музыкальность... Что ж, будем лепить хорошую солистку, есть перспективы".

Отчетливо помню тот спектакль - балет П. Гертеля "Тщетная предосторожность". Елена запомнилась, хотя ее партия была небольшой. Она танцевала безымянную подругу героини, обитательницу идиллической деревушки в изящной, чуточку томной балетной пасторали. Но вот в ней-то не было ни манерности, ни наигранности. От милой грациозной девушки веяло жизненной силой, той самой неподдельной жизнерадостностью, которая является источником долголетия этого старинного балета. Не просто "поселянка" - живой человек с живым характером. Способность принести в классический спектакль современное, молодое мироощущение сочеталась с чувством формы, стиля, с пластическими красками танца, идущего от лексики старинного французского хореографического фольклора.

Потом, позже, столь же тонким ощущением стиля будет отмечена у балерины "Шопениана". Пластическая мелодия, рожденная музыкой Шопена, не просит бравурных и виртуозных движений, иного ждет она от артистов: воздушности взлетов, мягкости, неслышности приземлений. Станет явным усилие - разрушатся хрупкие, тающие линии танца полутонов и нюансов.

Танец Брижинской здесь особенно чист и прозрачен, его плавность, певучесть словно утверждают гармонию пластики и музыки. И в этом балете явственно просвечивает ее актерская индивидуальность, хотя, казалось бы, так строги каноны этого классического спектакля, не допускающие своеволия. "Шопениану" обычно танцуют с замкнутыми, отрешенными лицами. А вот Брижинская позволяет себе улыбнуться. И эта улыбка открытой радости танцу, тому, что все так легко удается и получается, что прекрасно и радостно взлетать, словно ты ветерком подхвачена, в призрачном, сумеречном балетном царстве "Шопенианы", словно солнечный луч. Звонко улыбчивая мажорная нота в причудливом фантастическом мире. Странно, но нет ощущения диссонанса. Просто жизнь в танце ощущается балериной, как праздник...

"Шопениана" одно время соседствовала в программе вечера балета с гранд-па из "Дон Кихота" Л. Минкуса. Хореография А. Горского, по контрасту с фокинской "Шопенианой", требовала от артистов броской техники, виртуозного блеска.

Брижинская тут была во всеоружии, она точно ощущала и передавала сам дух танца Китри - пылкого, озорного, горделивого.

Е. Брижинская - Баядерка. 'Баядерка' Л. Минкуса

Гранд-па оказалось эскизом к портрету во весь рост: И. Чернышев поставил "Дон Кихота", премьеру танцевала Елена Брижинская. Какие-то иные краски легли на палитру образа - мягкие, женственные. Эта Китри всецело сосредоточена на своем Базиле, он в плену ее нежной властности. Возможно, кому-то трудно было представить актрису в этой партии: традиционно считалось, что у нее ярко выраженное лирико-драматическое дарование. Но она опровергла сомнения, доказав, что может быть и комедийной актрисой, а ее склонность к подробной психологической нюансировке обогатила роль тонкой психологической игрой. В танце Китри поистине невесома. Она, точно подстегнутая веселым солоноватым ветерком, рванувшим с моря, взметнулась в едином порыве с трепетом парусов кораблей, летучего воздушного змея, занавесок домов. В сияющем солнечном дне жарко пламенеет молодость этой легконогой Китри, азартно прищелкивающей кастаньетами, кружащей голову вихревой пляской, влюбленной беззаветно и безоглядно...

Эта безоглядность чувства всегда отличала героинь Елены Брижинской. Как стремительно и вместе с тем оправданно превращалась Айша, героиня балета Кара Караева "Семь красавиц", из безмятежной юной девушки в любящую страстную женщину. Как жаждала счастья ее подлинно гриновская героиня Ассоль из балета "Алые паруса" В. Юровского, каким вдохновенным, романтически возвышенным был дуэт Ассоли и Грэя. В этом спектакле, как и во многих других, Елена танцевала вместе со своим сценическим партнером и мужем Михаилом Козловским. Дуэт Е. Брижинская - М. Козловский именно здесь, в "Алых парусах", показался наиболее слитным, окрыленным светлой мечтой.

Е. Брижинская - Жизель. Н. Гимадеев - Альберт. 'Жизель' А. Адана

Рассказывает главный балетмейстер Куйбышевского театра оперы и балета Игорь Александрович Чернышев:

- После большого перерыва, связанного с рождением сына, Елена Брижинская вновь вошла в балетный зал. Что-то переменилось в ней. Это была уже не просто способная танцовщица, подающая надежды, в зал вошла настоящая балерина. Зрелость человеческая и зрелость актерская неразрывны. И я понял, что буду ставить "Помните!" с ней.

Е. Брижинская - Аврора. М. Козловский - Принц. 'Спящая красавица' П. Чайковского

Мы работали фантастически быстро. Мне ничего из задуманного не приходилось упрощать - технически Брижинская может все. И чисто эмоциональная нагрузка была огромной: обобщенный образ, вбирающий тему самопожертвования во имя людей. Она нигде не демонстрировала себя, было видно не балерину Брижинскую, а ее героиню, которая страдала, любила, боролась, побеждала. Она подчиняла себя не воле балетмейстера, а идее образа.

Мне кажется, образ, созданный Еленой Брижинской, его гуманистический пафос - событие не только в театральной жизни Куйбышева, но и в жизни балетного театра вообще, недаром рассказу о нем специально уделило время Центральное телевидение. Актриса доходит до очень серьезных обобщений. Полчаса она держит зал в полном напряжении.

И вот что я замечаю: после "Помните!" она и другие балеты танцует по-новому...

Игорь Александрович очень тонко подметил: этапный образ каким-то иным светом озарил созданное прежде.

Одетта-Одиллия в "Лебедином озере" П. Чайковского. Раньше Брижинская танцевала Одетту в одной тональности - минорно-элегической. Сколько оттенков, нюансов появилось в ее Одетте теперь! Она является на сцену отрешенной, замкнутой, никого не впускающей в свой внутренний мир. И вдруг - принц. Смятение, настороженность. Заколдованная девушка-лебедь ранена человеческой болью одиночества, в которое вторглись так тревожно. И, оказывается, она жаждала этого вторжения. Вверяет себя, свою судьбу с той безоглядностью, которая всегда была свойственна любящим сердцам ее героинь. Взмывает в руках принца еще птицей, но уже в порыве человеческом, в извечном человеческом порыве к счастью.

Среди многих трудностей партии Одетты-Одиллии есть и эта: исполнение ее одной актрисой. Какая тайна скрыта в двойственности образа? Вечная двойственность природы, сотворившей добро и зло? Контраст земного и возвышенного? Идеального и реального?.. Брижинская не стремится к резкому противопоставлению двух ипостасей образа, напротив, она подчеркивает внешнее сходство героинь, ведь обманулся же им принц, не надо про это забывать. Одиллия у нее - это Одетта в черном, но начисто лишенная одухотворенности, двойник, в котором одна лишь поза., одно лишь притворство.

Балерина и Кармен в "Кармен-сюите" Бизе-Щедрина танцевала по-своему. В ее героине не было примет уверенной в себе обольстительницы, это юная девушка, простодушная и искренняя. Получалось, что смятенность ее, метания от Хозе к Эскамильо больше от неискушенности в игре страстей, незнания самой себя. Такая Кармен была неожиданной.

Та "Кармен-сюита" недолго прожила на сцене. А жаль. Интересно, как бы танцевала этот балет Брижинская несколько сезонов спустя, как бы развивалась роль? За образами, созданными актрисой, заманчиво следить на протяжении ряда лет, они беспокойно изменчивы. Так произошло и с Жизелью. Изначально это был образ лирический, теперь же он захватывает драматизмом.

Балерина не акцентирует наивность, детскость, чрезмерную простодушность юной крестьянки. А так порой происходит в иных актерских трактовках, и налет сентиментальности снижает трагическое звучание балета. И от традиционной прически - трогательно детские косички, закрученные над ушами, артистка отказывается, предпочитая гладко зачесанные назад волосы. Ей важна взрослость Жизели: драма, пережитая в пору зрелости, сознательного выбора, острее и больнее.

Альберту эта Жизель верит безоговорочно, как иначе? Ведь она любит, а для нее любовь и вера едины. Гаданию на ромашке не придает никакого значения, так, пустяк. И не гладит завороженно платья соперницы, Батильды, лишь касается его слегка. Эта Жизель полна чувства собственного достоинства и вовсе не тушуется перед знатными господами. Измена Альберта ее сразит наповал: если жизнь это любовь и вера, то что она значит без них? Сцена сумасшествия вонзается в память, как отчаянный крик души, в которой порушена надежда.

Второй акт "Жизели" после драматургической напряженности первого воспринимаешь порой как торжество "чистого" танца, как поток непрерывно льющихся пластических мелодий, грезу, отрешенную от земных реалий. У Брижинской во втором акте внутренняя линия образа развивается по нарастающей. Жизель не переродилась в виллису, существо фантастическое, пожалуй, лишь ступает легче, неслышнее. Суть же ее осталась прежней - человеческой, любящей. Разом, как полюбила, она и прощает, и воскрешает своим прощением. Все движения этой Жизели во втором акте психологически мотивированы: это танец-мольба. Она молит виллис, просит даровать Альберту жизнь. Как и в "Шопе-Пиане", фантастичность балетной легенды согрета живым дыханием правды. И ей, уже виллисе, будет в руках раскаявшегося Альберта так же тепло и покойно, как той юной крестьяночке в первом действии, выпорхнувшей из своего домика, и на какое-то мгновение она почувствует себя по-прежнему счастливой и любимой. И защитит, спасет, вызволит любимого, продлевая миг встречи, прежде чем расстаться с ним навсегда...

Брижинская любит Жизель, с успехом станцевала ее на гастролях в спектакле театра "Эстония".

- Люблю гастроли. Чувствуешь себя свободно, раскованно. Когда знаю, что в зале сидят родные, знакомые, это стесняет. Чего не люблю? Не люблю, когда меня захваливают: это ужасно задергивает, ведь знаешь же, что еще не все удалось, не все сделано. Похвалы "через край" дезориентируют...

Вместе с другими куйбышевскими артистами балерина побывала на гастролях в Анголе и Конго, знакомила жителей этих стран с новым для них искусством классического танца. С удовольствием показывает, как поводили плечами в такт музыке африканские ребятишки.

- Какая у них изумительная врожденная грация! Смотрела на них и думала: и у нас, в балете, каждое движение должно быть столь органично и естественно, будто оно не придумано, не выучено - даровано самой природой.

И еще одни гастроли, летом 1984 года, в Португалии. В составе группы артистов советского балета, впрочем, ее именовали: "Звезды советского балета", были Надежда Павлова и Вячеслав Гордеев, Ирина Колпакова и Сергей Бережной, Галина Крапивина и Михаил Крапивин... Среди девяти советских дуэтов, удостоившихся чести представлять наш отечественный балет на этих гастролях, был и наш дуэт: заслуженная артистка РСФСР Елена Брижинская и Михаил Козловский. Волжане достойно выглядели в столь именитой компании, выступая на фестивале советского искусства в Португалии.

Елена Брижинская стала первой обладательницей театрального приза "Вдохновение", учрежденного редакцией куйбышевской городской вечерней газеты "Волжская заря", за актерское открытие. Этой наградой была отмечена ее роль в балете "Помните!"

- Не знаю, выпадет ли мне еще такое счастье, какое испытала на репетициях балета "Помните!"? Не знаю. Буду надеяться. Это совершенно особое чувство, когда с тобой вместе рождается на свет новый балет, и ты ощущаешь себя в роли первооткрывателя.

Елене было дано творческой судьбой еще раз оказаться в такой завидной роли, давая путевку в жизнь новому произведению балетного театра. Это балет азербайджанского композитора Арифа Меликова "Поэма двух сердец" в постановке Игоря Чернышева, рассказавший о любви индийской танцовщицы Комде и узбекского музыканта Модана.

Брижинская станцевала Комде, именно ее вариация производит самое яркое впечатление, Вот как, например, храктеризует монолог Комде журнал "Советский балет". Критик Ю. Тюрин пишет, что ее танец "похож на постепенно поднимающийся и распускающийся лотос - чудо пробуждающейся жизни, расцветающей на глазах красоты... Хореограф строит монолог на использовании мотивов индийской пластики. Классический по форме, основанный на сложной пальцевой технике, он восточный по своему колориту за счет свободы движений корпуса и рук. Прихотливый изгиб тела, особое положение кистей и головы, игра глаз - стилизация индийского танца, но в строгой соразмерности с конструкцией общей классической композиции".

И этот труднейший сплав этнографических элементов с классикой балерина воплощает с редкой непринужденностью, этот танец-игра, по-театральному яркий и зрелищный, являет выразительную экспозицию образа, полного пленительной красоты. Для этой роли балерина делает сочный эффектный грим, следуя традиции индийских танцовщиц. Хотя вообще-то она не любит сильно гримироваться, во всем предпочитая естественность. А в последнее время стала еще придирчивее к гриму, к костюму, к мельчайшей сценической детали.

Пачку для своей Одетты Елена заказала в костюмерной Большого театра, и она, действительно, особенная: такая ослепительно белая, воздушная, для исполненного вдохновения сценического полета, которому длиться и длиться...