Дилетантизм вместо мастерства

Во всех искусствах мастерство, работа над средствами выражения, преодоление техники являются первой необходимостью. Представьте, что человека, не умеющего играть на рояле, посадили за инструмент и сказали: "Твори!" Чтобы возбудить его творческую фантазию, ему говорят: "Вокруг тебя пожар, огонь приближается, ты в ужасе. Теперь играй, твори!" Как бы воображение такого "музыканта" ни было воспламенено, он бессилен будет выразить, что чувствует, или, точнее, будет выражать это чувство в уродливой форме. А такой метод обучения танцу практикуется и называется Creative dance.¹ Никакой контроль над линией, движением, позой при этом немыслим. Все заменяется "свободным импульсом", и единственный результат - усвоение плохих привычек. Я не говорю здесь об отдельных артистах. Я говорю о принципе, о методе.

¹ (Творческий танец (англ.).)

Танец может быть очень сложным по форме, виртуозным или очень простым, но чувство позы, владение телом, разнообразием ритмов... все это надо преодолеть ранее, чем переходить к Creative dance и free impulse.¹

¹ (Свободному импульсу (англ.).)

Кроме поспешного перехода к творческому танцу немецкий танец страдает и от неосновательной претензии строить "все сначала". Что вышло бы, если бы композиторы-модернисты - Дебюсси, Равель, Стравинский, Прокофьев, давшие так много нового в музыке, вместо того, чтобы использовать наследие предшественников, вздумали бы начать все сначала? Никто из них не сочинил свою новую теорию музыки. Они хорошо ознакомились с искусством прошлого, и это дало им возможность создавать будущее.

Представители немецкого танца, отрицая балет, берут от него наиболее избитые, надоевшие па и исполняют их в самом скудном виде. Отрицают пируэт и делают в каждом танце chaine, pas de bourree en tournant¹; отрицают танец ног и исполняют самое механическое балетное движение emboîté; не умея делать антраша ногами, делают их... руками. Это много легче!

¹ (Различные способы верчения.)

Доверчивая публика принимает все это за величайшее мастерство. Но не только публика. Это случается и с критиками. Такова сила внушения рекламы. Мне вспоминается одна статья, в которой автор уверяет, что он был свидетелем буквально "чуда". Мери Вигман вертелась долго, быстро вертелась и вдруг... вертясь, стала подыматься на воздух. Я верю в искренность этого свидетеля, верю, что ему так показалось, таково было его впечатление. Но я не могу не верить своим глазам.

А видел я следующее: госпожа Вигман вертелась на двух ногах, почти на плоских ступнях (действительно, вертелась очень долго), потом приподнялась на "полупальцы" и, так повертевшись, упала на пол. Музыка, повторявшая все время одну фигуру (perpetuum mobile), в этот момент оборвалась.

Сравним это "чудо" с балетным трюком, хотя бы с fouetté.

Немецкая танцовщица вертится на двух ногах. Балерина же - не только на одной ноге, но на кончиках пальцев, и в то же время делая другой ногой трудное движение в воздухе.

Первая продолжает верчение до тех пор, пока у нее не закружится голова. Когда голова закружилась, она падает. Вторая же должна кончить верчение в соответствии с музыкой и не имеет права шлепнуться на пол, а обязана остановиться в точно установленной позе.

Каким легким, ничтожным трюком является это "чудо" модернистки в сравнении с виртуозностью балерины!

Думал ли я, что мне придется заступаться за ненавистное мне fouetté... Сорок лет назад мне казалось оно отжившим, ненужным, глупым. Но что же делать, когда за новейшее достижение теперь принимают слабое, детское подражание балетным трюкам?!

Нет, не потому отказываются модернистические танцовщицы от балетной техники, что [они] выше ее, а потому, что ее не преодолели. Что могут из балетных движений исполнить - исполняют и, будучи ограничены в знании, все [время] повторяют одно и то же.¹

¹ (Это относится не только к представителям немецкой школы танца, но ко всем дилетантам, создающим "новое" искусство "танца".)